Почему распад ссср был неизбежен. Сочинение: распад ссср

Примеры, демонстрирующие неэффективность советской экономики, известны. В СССР потребление сырья и энергии в расчете на единицу конечного продукта было соответственно в 1,6 и 2,1 больше, чем в США. Средний срок строительства промышленного предприятия в СССР превышал 10 лет, в США – менее 2-х. В расчете на единицу конечного продукта СССР расходовал в 1980 г, стали – в 1,8 раза больше, чем США, цемента – в 2,3 раза, минеральных удобрений – в 7,6 раза, лесопродуктов – в 1,5 раза. СССР производил в 16 раз больше зерноуборочных комбайнов, чем США, при этом собирал намного меньше зерна и поставил себя в зависимость от его поставок по импорту.

Попытки повысить эффективность советской экономики административными методами, были безрезультатны. Усиление роли низших эшелонов управления не повышает эффективности функционирования социалистической системы, не решает проблем, порожденных отсутствием рыночных инструментов. Недостаток рабочей силы, вызванный устойчивым превышением числа рабочих мест по сравнению с имеющимися трудовыми ресурсами, приводил к снижению эффективности труда. Невозможность в рамках существующей системы компенсировать сокращение притока рабочей силы капитальными вложениями один из главных факторов краха советской экономики. Эти проблемы реальны, но они растянуты по времени, трудности нарастают на протяжении десятилетий.

Темпы экономического роста снижались, но это не создавало угрозы сложившимся экономико-политическим установлениям. Вот как оценивал состояние советской экономики член Политбюро ЦК КПСС В. Медведев: «Восьмая пятилетка (1966–1971 годы) была, пожалуй, последним успешным периодом социально-экономического развития страны. Темпы экономического развития под влиянием хозяйственной реформы 60-х годов, более или менее благоприятных внешнеэкономических факторов оказались даже несколько выше, чем в предшествующие годы. В дальнейшем экономическое развитие стало быстро и неуклонно ухудшаться. До поры до времени экономическая конъюнктура поддерживалась высокими мировыми ценами на топливно-энергетические и сырьевые ресурсы. Лишь один сектор экономики постоянно пребывал в цветущем состоянии – это военно-промышленный комплекс. Страна изнывала под гнетом непосильного бремени военных расходов» .

Переход от привычного дефицита конца 70 – начала 80-х годов к настоящему кризису продовольственного снабжения в конце 80-х, неспособность власти обеспечить выполнение обязательств по выделению ресурсов даже в рамках рационированного распределения, были важнейшей экономической причиной утраты доверия общества к режиму и его краха.

В 30-х – начале 50-х годов основа устойчивости коммунистического режима – страх общества перед властью. Он был порожден массовыми репрессиями, парализующими возможность людей даже в узком домашнем кругу выражать недовольство происходящим в стране, не говоря уже об участии в акциях протеста. В 60-х годах страх перед массовыми репрессиями уходит в прошлое. Отказ от государственного террора, к чему политическую элиту подтолкнули ее собственные интересы, со временем оказывает влияние и на поведение населения. Режим воспринимается как данность, но не внушает панического ужаса. На смену приходит новый контракт власти и общества. Его суть понятна: вы – власть, обещаете нам – народу, что не будете отменять введенные социальные программы, даже когда они будут более дорогостоящими, гарантируете стабильность розничных цен на важнейшие товары. За это общество готово вас (власть) терпеть, воспринимать как данность.

Что происходит при нарушении подобного контракта, показали события 1962 г. в Новочеркасске – последовавшие за решением о повышении розничных цен на ключевые товары. В Новочеркасске вспыхнули беспорядки, в которых приняли участие тысячи людей. Солдаты братались с народом. Со времени новочеркасских событий страх советского руководства перед тем, что солдаты откажутся стрелять в народ, присоединяться к тем, кто протестует против режима – важнейший фактор, который руководство было вынуждено учитывать. Массовые беспорядки, последовавшие за повышением цен в Польше в 1970, 1976 и 1980 гг., убедили советское руководство в том, что на этот шаг нельзя идти ни при каких обстоятельствах.

Политическое руководство СССР оказывается в ловушке: наращивать производство сельскохозяйственной продукции темпами, необходимыми для удовлетворения растущего спроса, невозможно. Привести спрос на них в соответствие с предложением без повышения цен – также, решение о повышении цен – нарушение неявного контракта власти с народом. Разрыв между растущими закупочными ценами на сельскохозяйственную продукцию и розничными увеличивается. Кроме того вынужденный рост доли сельского хозяйства в объеме капитальных вложений ограничивал возможность развития высокотехнологичных отраслей.

Власть, наращивая поток выделенных селу ресурсов, пыталась компенсировать долгосрочные последствия ущерба, нанесенного сельскому хозяйству аграрной политикой конца 20-х – начала 50-х годов. Результаты решений, принятых на рубеже 1920–1930 гг., создали проблемы, которые будут ключевыми для СССР на десятилетия вперед.

Между тем процесс урбанизации продолжается, доля населения, обеспечивающего свои потребности в продуктах питания за счет личного подсобного хозяйства, сокращается. Снабжение городского населения в условиях социалистической экономики зависит от государственных заготовок сельскохозяйственной продукции. Роль механизмов, включающих рыночные элементы – колхозного рынка, потребкооперации – ограниченна.

В последующие годы становится ясно, что закупки зерна за границей – закономерный результат непреодолимого в рамках избранной модели управления экономикой кризиса сельского хозяйства. К середине 1980-х годов каждая третья тонна хлебопродуктов производилась из импортного зерна. На зерновом импорте базировалось производство животноводческой продукции. СССР был вынужден заключать долгосрочные соглашения о поставках зерна, взять обязательства ежегодно закупать не менее 9 млн т в США, 5 млн – в Канаде, 4 млн – в Аргентине, 1,5 млн – в Китае. Импорт зерна, других видов продовольственных товаров, потребление которых в Советском Союзе увеличивается, колеблется по годам в зависимости от погодных условий, но в долгосрочной перспективе устойчиво растет.

В 1981–1985 гг. под влиянием растущих трудностей в снабжении населения продовольствием, доля машин и оборудования в импорте СССР из капиталистических стран сокращается с 26% до 20%, доля продовольствия, промышленных товаров народного потребления возрастает до 44%. СССР поставлял на рынки развитых капиталистических стран металлы, но одновременно импортировал высококачественные продукты металлургии. Так обстояло дело и во многих других отраслях промышленности.

Когда в начале 60-х годов страна столкнулась с острой потребностью в финансировании импорта продуктов питания, руководители государства могли бы надеяться, что его удастся обеспечить за счет экспорта продукции обрабатывающей промышленности. Но эта возможность всерьез даже не рассматривалась. Руководство прекрасно знало, что продукция гражданского машиностроения в подавляющей части неконкурентна на мировом рынке. Можно поставлять военную технику вассальным режимам, но ждать ее оплаты в конвертируемой валюте нет смысла.

Руководство страны понимало угрозу, которую создает зависимость продовольственного снабжения от стран, рассматривавшихся в качестве потенциального противника. Но и аграрный кризис, и неконкурентоспособность отечественного машиностроения были данностью. Советское руководство мало что могло сделать, чтобы решить накопившиеся в течение десятилетий проблемы.

Месторождения нефти Западной Сибири, открытые в 60-х годах позволили на время решить продовольственную проблему. Внешнеторговый баланс, платежный баланс, снабжение населения продовольствием, сохранение политической стабильности все в большей степени определялись тем, какой будет погода на целинных землях, как сложится ситуация в нефтедобыче. В качестве основы экономической и политической стабильности мировой сверхдержавы – это немного.

Сохранению стабильности советской экономики в 70-х годах способствовало также беспрецедентное повышение мировых цен на нефть в 1973–1974 гг. и скачок цен в 1979–1981 тт. Поток валютных ресурсов от продажи нефти позволил остановить нарастание кризиса продовольственного снабжения городов, увеличить закупки оборудования, потребительских товаров, обеспечил финансовую базу наращивания гонки вооружений, достижения ядерного паритета с США и позволил начать осуществление таких внешнеполитических авантюр, как война в Афганистане.

На фоне высоких цен на нефть, СССР, тем не менее, в 1979–1981 гг. сталкивается с проблемой финансирования дефицита текущего платежного баланса. Причиной, как обычно, стали аграрные проблемы: три года низких урожаев, вынужденное увеличение импорта зерна. Однако цены на нефть, оставаясь высокими, перестают расти. На этом фоне в стране усиливается дефицит потребительских товаров, растет денежная эмиссия, повышаются цены колхозного рынка. Начиная с середины 70-х годов, примерно половина прироста товарооборота достигалась за счет ухудшения качества и повышения цен. Все это происходит на фоне роста экономической преступности и коррупции.

В 1981–84 гг. в распоряжении правительства СССР имеется один инструмент управления нарастающими трудностями во внешней торговле – увеличение поставок нефти. Они повышаются с 93,1 млн т в 1975 г. до 130 млн т в 1983 г.

Вторжение в Афганистан, воспринятое государствами Персидского залива и, в первую очередь, Саудовской Аравией, как потенциальная угроза, стало одним из факторов радикального изменения их отношения к США. Потенциальная военная поддержка сверхдержавы оказалась востребованной. Америке были нужны более низкие цены на нефть.

Рейган подписал директиву о национальной безопасности в которой была поставлена задача нанести ущерб советской экономике. Разумеется, ставилась задача ослабить СССР в экономико-политическом отношении. О том, чтобы развалить его, используя экономическую уязвимость СССР, никто в американском руководстве в эти годы и не мечтал.

В 1985 г. увеличение затрат на ввод в действие новых скважин и поддержание добычи на действующих, приводят к падению нефтедобычи в СССР на 12 млн т. В это же время медленное снижение реальной стоимости нефти, начавшееся в 1981–1984 г., после решения Саудовской Аравии увеличить добычу более чем в трое, сменяется беспрецедентным в истории отрасли обвалом цен . В 1985–1986 гг. цены на ресурсы, от которых зависел бюджет Советского Союза, его внешнеторговый баланс, стабильность потребительского рынка, возможность закупать десятки миллионов тонн зерна в год, способность обслуживать внешний долг, финансировать армию и ВПК, упали в несколько раз.

Это не было причиной краха социалистической системы. Он был предопределен базовыми характеристиками советской экономико-политической системы: сформированные в конце 20 – начале 30-х годов институты были слишком ригидными, не позволяли стране адаптироваться к вызовам мирового развития конца XX в. Наследие социалистической индустриализации, аномальная оборонная нагрузка, тяжелый кризис сельского хозяйства, неконкурентоспособность обрабатывающих отраслей делали крушение режима неизбежным.

Крушение Советского Союза было невероятным сюрпризом для американских властей, если не сказать потрясением. То, что ЦРУ не увидело признаков приближающихся кризиса и краха СССР, критики этой организации считали важнейшим провалом в ее работе. Отсюда защитная реакция многих советологов – если мы ошиблись, значит, не могли этого не сделать, предсказать экономический кризис в СССР было невозможно. Широкое распространение среди этой группы специалистов получило представление о субъективном характере причин произошедшего, его обусловленности ошибками, сделанными советским руководством после 1985 г. Эта точка зрения близка тем, кто считает случившееся результатом международной интриги. В России она представлена в публикациях авторов, верящих в существование мирового заговора против России. Надо учесть и существование в России давней традиции списывать собственные проблемы на иностранные происки.

Широко распространенное в России представление о демоническом всесилии ЦРУ – зеркальное отражение доминирующего в Вашингтоне убеждения в том, что ЦРУ продемонстрировало в конце 80 – начале 90-х годов полную некомпетентность во всем, что было связано с развитием событий в СССР.

Гонка вооружений сыграла свою роль в крушении СССР. Если страна, имеющая экономику примерно в четыре раза меньшую чем США, поддерживает с последней, да еще и с ее союзниками, военный паритет, и при этом финансирует содержание группировки из 40 дивизий, чтобы контролировать ситуацию на китайской границе, то на уровне здравого смысла нетрудно понять: все это стоит дорого. Масштабы военных расходов сдерживали развитие гражданского сектора экономики СССР. Однако свидетельства того, что столкнувшись с интенсификацией военного соревнования с США в начале 80-х годов, Советский Союз начал бурно наращивать военные расходы, малоубедительны.

Характерная черта советского военно-промышленного комплекса – инерционность. Объемы производства вооружений определялись не военными потребностями, а тем, какие производственные мощности созданы. Если технологически возможно нарастить выпуск – всегда находился способ обосновать необходимость этого. На вопрос помощника Генерального Секретаря ЦК КПСС М. Горбачева Г. Шахназарова: «Зачем надо производить столько вооружений?», начальник Генерального штаба С. Ахромеев ответил: «Потому что ценой огромных жертв мы создали первоклассные заводы, не хуже, чем у американцев. Вы что, прикажете им прекратить работу и производить кастрюли?»

Так СССР в 1970-х годах производил в 20 раз больше танков, чем США. Например, главным аргументом в пользу продолжения производства танков, – в беспрецедентных для мирных условий масштабах, было убеждение в том, что США имеют больше возможностей нарастить их выпуск в условиях войны. Аналитики Генштаба доказывали, что потери советских войск в танках в первые месяцы войны могут быть крайне высокими. Отсюда вывод: надо выпускать их как можно больше в мирное время. Но главным фактором при обсуждении этой проблемы в СССР были не военные соображения, а то, что танковые заводы построены, на них работают люди. Они должны выпускать продукцию. То же относится и к другим видам военной техники. Как показывают документы, никто в советском руководстве к смертельной схватке с мировым империализмом в эти годы не рвался. Все это сдерживало развитие гражданских отраслей обрабатывающей промышленности.

От руководства страны зависело многое, однако, отнюдь не все. Анализ ситуации, в которой к середине 80-х годов оказался Советский Союз, позволяет сделать вывод: на фоне новых реалий (прежде всего резкого снижения мировых цен на нефть) были бы бесперспективны попытки продолжить политику предшествовавших десятилетий, суть которой состояла в том, чтобы законсервировать сложившуюся экономическую и политическую систему и ничего в ней не менять. Руководству страны, чтобы хотя бы поверхностно разобраться в том, что происходит с советской экономикой, понадобилось больше трех лет. В условиях кризиса это срок слишком долгий. Пойти на меры, необходимые для управления кризисом, значило создать угрозу не только для действующего руководства СССР, но и для всего коммунистического режима. Отказ от них делало крах социалистической экономики и советской империи неизбежным.

К этому времени у советских граждан, не имевших возможности купить товары, пользующиеся спросом, накопились вынужденные сбережения. По состоянию на 1 января 1986 г. излишек наличных денег в обращении составлял 29 млрд руб. За 1971–1980 гг. избыток денег в обращении возрос на 15 млрд руб., в 1981–1987 гг. – на 16 млрд руб. Даже приняв решение о проведении масштабного повышения цен, советское руководство вынуждено было бы считаться с риском того, что дефицит базовых продуктов массового потребления сохранится. Оседание денежных средств у населения возрастало с каждым годом. При этом логику происходящего общество не понимало тогда и не понимает сейчас.

Сложившаяся ситуация – выбор между повышением розничных цен или сокращением капиталовложений и военных расходов – ставила советское руководство перед непростой дилеммой – решаться на конфликт с населением или с партийно-хозяйственной элитой. Отказ от принятия решения по этому ключевому вопросу повышал риски того, что придется вступить в конфликт и с обществом, и с элитой.

Серьезное движение в направлении рынка, пусть даже социалистического, сочетающегося с сохранением власти коммунистической партии, предполагает переход к ценам, балансирующим спрос и предложение. Без них рыночные механизмы в лучшем случае работают плохо, чаще не работают вовсе.

Первым признаком желания властей двигаться в направлении либерализации экономической деятельности, по-своему повторить путь, на который Китай встал в конце 70 годов, был Закон «Об индивидуальной трудовой деятельности», принятый 19 ноября 1986 г. В 1987 г. под влиянием китайского опыта легализовали индивидуальную фермерскую деятельность. Но заметного воздействия на экономические процессы эти решения не оказали. Сказалась разница между тремя поколениями советских граждан, жившими вне рыночной экономики, и одним поколением – в Китае. Навыки ведения собственного хозяйства, не контролируемого государством, были почти утрачены. В Китае 1979 г. уже первые признаки готовности властей хотя бы в ограниченных формах разрешить самостоятельную хозяйственную деятельность крестьян, распустить коммуны, были поддержаны массовым народным движением. Однако в СССР ничего подобного не случилось.

В 1988 г. был принят Закон «О кооперации в СССР», открывающий дорогу экспансии частного сектора в советской экономике. Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР «О расширении внешнеэкономической деятельности ВЛКСМ» и «О содействии хозяйственной деятельности ВЛКСМ» открыли возможности доступа организаций, контролируемых выходцами из комсомольской элиты, к коммерческой, в том числе внешнеэкономической деятельности. Создание на протяжении беспрецедентно короткого срока более тысячи коммерческих банков, для которых нет квалифицированных кадров, при отсутствии традиций банковского надзора, делает их инструментом обналичивания денег, вывода средств предприятий из-под контроля.

Тем, кто принимал участие в выработке ключевых политических и экономических решений в этот период, осознавали необходимость немедленной либерализации экономики, введения рыночных механизмов. Однако непоследовательные либерализационные меры не помогли решить ключевые проблемы, с которыми столкнулась страна.

Тем временем продолжается падение нефтедобычи – в связи с нарастающим ухудшением горно-геологических условий и истощением запасов наиболее высокопродуктивных месторождений в отрасли ежегодно выбывают мощности по добыче почти 100 млн. тонн нефти. Дебиты скважин снизились более чем в два раза. Новые месторождения были более сложными. Их освоение требовало значительно больших затрат в расчете на тонну добываемой нефти.

В то время руководители СССР видели единственным реализуемым выходом – привлечение крупномасштабных западных государственных кредитов, позволяющих компенсировать сократившиеся ресурсы. Заместитель Министра внешнеэкономических связей А. Качанов – Первому заместителю Председателя Совета Министров СССР Л. Воронину (октябрь 1990 г.): «Предоставление кредитов со стороны большинства западных стран увязывается со скорейшим принятием в Советском Союзе реальной программы перехода к рыночной экономике и подписанием союзного договора с четким распределением компетенции центрального правительства и союзных республик. До осуществления этих мер Запад, видимо, будет проявлять сдержанность в отношении предоставления СССР новых кредитов. Сейчас западная сторона жестко ставит вопрос об оплате советскими организациями поставок товаров западными фирмами по уже исполненным контрактам».

Выбора нет – риск коллапса советской экономико-политической системы вынуждает идти на договоренности с Западом об условиях предоставления финансовой помощи разваливающейся экономике СССР.

Лишь зная остроту экономических проблем, с которыми столкнулся Советский Союз к 1988 г., можно понять инициативу Горбачева о сокращении вооружений, сформулированную им в декабре 1988 г ., согласие советского руководства на несимметричное сокращение войск в Европе, на заключение соглашения по ракетам промежуточной дальности на условиях, практически идентичных тем, которые предлагало НАТО.

Тем временем политическая и экономическая ситуация в странах Восточной Европы стремительно меняется. О применении силы для сохранения политического контроля в восточноевропейской части империи приходится забыть. Любые шаги в этом направлении ставят крест на надеждах получить масштабную экономическую помощь Запада.

С конца 1988 года, когда общество и политическая элита восточноевропейских стран поняли, что применение военной силы Советским Союзом в условиях экономической зависимости СССР от западных государств невозможно, крушение Восточно-Европейской части империи было лишь вопросом формы и времени.

Как обычно бывает в истории, процессы крушения империй, начавшись, идут быстрее, чем можно представить. Еще в сентябре 1989 г. в ЦК КПСС были уверены в том, что польское руководство в ближайшее время не поставит вопрос о выходе из Варшавского договора. Вскоре этот вопрос ставить было бессмысленно – Варшавского договора не стало.

Руководство СССР получает однозначные сигналы: хотите экономической помощи – соблюдайте права человека, не злоупотребляйте силой. Но что значат для политико-экономической системы, в основе стабильности которой всегда была готовность к неограниченному применению насилия против собственного народа, подобные советы? Они равнозначны требованию ее ликвидации.

Как это обычно бывает в авторитарных многонациональных государствах, либерализация режима, демократизация прежде всего приводят к политической мобилизации сил, готовых эксплуатировать национальные чувства. Риски, связанные с межнациональными конфликтами в полиэтнической стране с тоталитарным режимом, проявляющиеся при первых признаках его либерализации, были наглядно продемонстрированы событиями 1986 г. в Алма-Ате. Там произошли студенческие волнения под национальными лозунгами. В них приняли участие примерно 10 тыс. человек. Студенты протестовали против назначения русского, Г. Колбина, первым Секретарем ЦК Казахстана. Советское руководство, еще не чувствовавшее себя связанным какими-либо ограничениями в применении силы, их быстро подавило. Союзный центр после беспорядков демонстрирует первые признаки слабости: решение о назначении Колбина отменено, а Первым секретарем ЦК Компартии Казахстана назначен казах Н. Назарбаев.

Уже к лету 1988 г. формируются сильные национально ориентированные движения в Прибалтике, Армении, Грузии. Начинается череда все более кровавых столкновений на национальной почве, погромов, иногда переходящих в военные действия. Сохранить империю, не используя силу, – невозможно. Экономическая катастрофа, которая последует, когда выяснится, что путь к западным деньгам закрыт, влечет за собой гарантированную утрату власти, причем не только лидером, а всей коммунистической верхушкой.

В 1989–1990 гг. союзное руководство все в большей мере теряет контроль над ситуацией в стране. Нарастающие экономические трудности, рост дефицита на потребительском рынке, расширение круга нормируемых товаров, – подрывают основы легитимности власти, обеспечивают массовую поддержку антикоммунистической агитации.

Нужны действия и политическая воля. Их нет. Экономика страны подошла к той грани, за которой начинается катастрофа. Степень неуправляемости экономикой достигла катастрофических размеров.

Если не сами политические лидеры Запада, то, их экономические советники хорошо понимали, что структурные проблемы советской экономики не решить, если не будет реализована серьезная программа финансовой стабилизации и либерализации экономики. Иначе израсходовав полученные средства, страна вновь столкнется с теми же проблемами.

Начинается диалог между руководством СССР и западными лидерами. Его суть с советской стороны – деньги нужны срочно, иначе нас ждет катастрофа, с западной – выработайте четкую программу действий, позволяющую вывести страну из кризиса, тогда можно обсуждать вопросы финансовой поддержки.

Хаос, межнациональные конфликты на территории разваливающейся, напичканной ядерным оружием мировой сверхдержавы, никому не нужны. То, что лидеры Запада хотели сохранить СССР, хорошо видно по тональности выступления Дж. Буша в Киеве 1 августа 1991 г. Он пытается убедить украинские власти и общество не выходить из Союза: «Свобода и независимость – это не одно и то же. Американцы не станут помогать тем, кто будет злоупотреблять своей свободой, заменив прежнюю тиранию местным деспотизмом. А также тем, кто склонен приветствовать самоубийственный национализм, основа которого – этническая ненависть».

Европарламент в декабре 1990 г. принимает резолюции о предоставлении продовольственной и медицинской помощи Советскому Союзу и обязуется в кратчайшие сроки обеспечить срочную продовольственную помощь Советскому Союзу.

Последняя надежда на стабилизацию ситуации – совещание «Большой семерки» летом 1991 г. М. Горбачев просит, чтобы его туда пригласили. Е. Примаков, приехавший в Лондон перед визитом Горбачева, в выступлении по Британскому телевидению говорил об угрозах, связанных с крахом Советского Союза, и хаосом в случае, если Запад не предоставит экономическую помощь. Но этот вопрос и не пришлось обсуждать. Советское руководство так и не решило, что оно собирается сделать для стабилизации экономической ситуации, даже если получит финансовые ресурсы. В таких условиях содержательный разговор в Лондоне был невозможен.

Лучше всех ситуацию охарактеризовал сам Горбачев, сказавший на Сессии союзного парламента: «Дело пахнет керосином».

К весне 1991 г. для Горбачева становится очевидным, что сохранить империю силой невозможно. Во время переговоров в Ново-Огареве 30 июля 1991 г. М. Горбачев пошел на ключевую уступку лидерам республик, по существу подводящую черту под историей СССР, как единого государства. По сути, это было решение о роспуске империи, дающее надежду на ее трансформацию в мягкую конфедерацию.

17 июня М. Горбачев подписал, а 18 июня направил в Верховый Совет СССР и в Верховные Советы республик проект договора «О Союзе суверенных государств». 29–30 июня на встрече М. Горбачева, Б. Ельцина и Н. Назарбаева было принято окончательное решение о подписании договора главами союзных республик 20 августа 1991г.

В канун подписания договора, оформляющего мирный, упорядоченный роспуск империи, ГКЧП приняло решение сделать то, на что, на их взгляд, президент не решается из-за слабости характера – употребить силу для сохранения центральной власти. В течение трех дней выясняется, что дело не в Горбачеве, а в уже изменившейся стране. 19-21 августа 1991 г. то, чего в течение десятилетий боялись власти, стало реальностью – армия отказалась стрелять в народ. В развитом урбанизированном обществе трудно найти командиров, готовых отдать приказ давить танками сограждан, так же как и солдат, которые такие приказы выполнят. Офицеры, по опыту конца 1980-х годов хорошо усвоившие, что отвечать придется им, сделали все возможное, чтобы не оказаться крайними. Понадобилось лишь трое суток, чтобы социально-политическая система сверхдержавы, стержнем которой была способность и готовность в неограниченных масштабах применять насилие по отношению к собственному народу, перестала существовать.

Путч оказался дурацким, потому что народ перестал быть дураком. Был создан важнейший прецедент – впервые за 73 года граждане сумели принудить до зубов вооруженное государство к капитуляции. Вместо инерции страха общественная жизнь начала определяться инерцией бесстрашия. Даже если бы организаторы переворота смогли удержать власть, это не меняло экономического положения страны , а его контуры к этому времени были строго заданы.

От банкротства, прекращения платежей по внешним долгам, страну отделяли недели – и то при полной остановке расчетов по импортным поставкам. О крупных западных кредитах в случае успеха ГКЧП думать не приходилось. Новым властям пришлось бы принимать решение о дальнейшем сокращении закупок продовольствия, сбросе поголовья скота, сокращении импорта других продовольственных товаров, остановке заводов из-за отсутствия импортных комплектующих. Удавшийся переворот вызвал бы неминуемый развал Союза, ибо республики не захотят ходить под такой властью.

После путча 19–21 августа 1991 г. гибель империи фактически состоялась. Разумеется, советские власти могли бесконечно ссылаться на проведенный 17 марта референдум по вопросу о сохранении СССР, доказывать, что проведенный 1 декабря на Украине референдум, на который пришли 84% жителей республики, а 90,3% из них высказалось за независимость второй по величине союзной республики, противоречит союзному законодательству. К реальному политическому процессу все это уже отношения не имело. Когда рушатся империи, их судьба не решается на плебисцитах. Всесоюзный референдум о сохранении СССР был бессмысленным ответом граждан СССР на бессмысленный вопрос. Осенью 1991 г. речь шла уже не о возможности сохранения единого государства, а о том, как выйти из политического и экономического хаоса, и при этом избежать гражданской войны.

Угроза того, что развитие событий на постсоветском пространстве пойдет по югославскому сценарию, была реальной. 26 августа 1991 г. пресс-секретарь президента РСФСР П. Вощанов предупредил о возможности пересмотра границ России и тех республик (исключая Литву, Латвию, Эстонию), которые не подпишут Союзный договор. Заявление предполагало претензии на Северный Казахстан, Крым и часть Левобережной Украины. Мэр Москвы Г. Попов 27 и 28 августа 1991 г. предъявил Украине еще более широкие территориальные претензии. Они распространялись не только на Крым и часть Левобережья, но и на Одесскую область и Приднестровье.

Ядерное оружие, задававшее границы возможных действий во время холодной войны, оказалось сдерживающим фактором и во время распада СССР. Руководство государств, обретающих независимость на постсоветском пространстве, оказалось достаточно зрелым, чтобы понять: когда речь заходит о границах, как бы ни были они условны и несправедливы, речь идет о войне. Договоренности, достигнутые в Белоруссии 8 декабря и подтвержденные 21 декабря в Алма-Ате, открыли дорогу подписанию соглашения по стратегическим силам (30 декабря 1991 г.). В нем были зафиксированы обязательства государств-участников содействовать ликвидации ядерного оружия на Украине, в Белоруссии и Казахстане.

Стратегическое вооружение Украина готова была передать России после получения компенсаций и гарантии безопасности со стороны США и России. Соответствующее соглашение было подписано 14 января 1994 г. в Москве. 3 февраля парламент Украины его ратифицировал. Вывод ядерного оружия из Украины в Россию и уничтожение пусковых шахт были завершены к 1 июня 1996 г. За этот период были выведены в Россию ядерные боеголовки и взорваны пусковые шахты на территории Казахстана. В Республике Беларусь вывод ядерных вооружений был начат в 1992 г. и к концу года в Россию была переправлена подавляющая часть ядерных вооружений.

25 декабря 1991 г., после отречения М. Горбачева, независимость бывших республик Советского Союза становится не только политическим, но и юридическим фактом.

По материалам книги Егора Гайдара «Гибель империи»

В эти августовские дни мы традиционно слышим из уст разномастных антисоветчиков и антикоммунистов слова о якобы «неизбежности» развала Советского Союза. Здесь, помимо откровенной лжи и ненависти к советскому прошлому и социализму в целом, мы сталкиваемся с сознательным смешением понятий. Одно дело, если говорить конкретно о ситуации, сложившейся после ельцинского переворота 21—23 августа 1991 года и откровенного перманентного попустительства «демократам» со стороны пока ещё президента СССР Михаила Горбачёва, — тогда, пожалуй, великая страна действительно оказалась обречена. Но ведь это был уже финал трагического процесса, начавшегося с прорывом предателя Горбачёва к верховной власти в партии и стране весной 1985 года. А вот есть ли хоть какие-то основания утверждать, что Советский Союз был-де «обречён» ещё до начала губительной «перестройки»?

МЫ НЕ БУДЕМ здесь останавливаться на откровенно бредовых измышлениях оставшихся малочисленных «демократов» ельцинско-гайдаровского пошиба относительно каких-то якобы «нараставших межнациональных противоречий» в советском обществе в 1970-е — начале 1980-х годов. Достаточно вспомнить, что в любом живом развивающемся организме — будь то человек или общество — определённые противоречия неизбежны. Другое дело, если мы сравним отдельные возникавшие в советское время коллизии на национальной почве на бытовом уровне с теми, что сейчас буквально на наших глазах множатся на «развитом» Западе, то советские противоречия придётся разглядывать в микроскоп! Тем более говорить о каком-то их «нарастании» — разумеется, до прихода команды Горбачёва к власти — ни один здравомыслящий человек не станет.

Вообще здесь очень уместно вспомнить о более чем показательных результатах проведённого в декабре прошлого года в связи с 25-летием развала СССР и подписанием преступных Беловежских соглашений общероссийского опроса «Левада-центра», опубликованных в официальной «Российской газете». Особый интерес вызывают ответы на вопрос об основных причинах распада СССР.

Так вот, первые три места — с большим отрывом от остальных — заняли следующие варианты ответов: «это был безответственный и ничем не обоснованный сговор Ельцина, Кравчука и Шушкевича», «это был заговор враждебных СССР зарубежных сил», «недовольство населения руководством СССР, Михаилом Горбачёвым и его окружением». Как видим, все три названные россиянами основные причины, пусть не совсем полно и систематизированно, но зато, как сказал бы В.И. Ленин, с точки зрения политики абсолютно верно отражают мнение большинства народа об отсутствии какой-либо «неизбежности» развала Союза.

Особо примечательно, что лишь на шестом месте стоит вариант «полное исчерпание коммунистической идеологии». А ведь мы постоянно слышим и на государственных телеканалах, и из уст высокопоставленных деятелей «партии власти» прямо противоположное — то есть именно о подобном «исчерпании», якобы охватившем всё общество и даже большинство членов КПСС. Некоторое время назад «отметился» на этом поприще и сам лидер «Единой России» — премьер Дмитрий Медведев, заявивший на одной из встреч с активом «единороссов» о том, что к 1980-м годам «уже никто (имелись в виду члены Компартии. — О.Ч.) ни во что не верил». Что же, если на кафедре профессора А. Собчака в Ленинградском университете собрались люди, мягко скажем, неискренние, то это вовсе не основание приписывать подобное качество всему советскому народу… Тем более, как видим, даже сегодняшние россияне чётко высказались в пользу того, что сама по себе великая идеология — в отличие от самих главных идеологов горбачёвского ЦК! — вовсе не исчерпала себя. А потому, несмотря на существовавшие отдельные трудности, деятельность определённых, дискредитировавших партию личностей, с этой стороны никаких объективных оснований для развала СССР к марту 1985 года не было.

А теперь — об экономике. Уже набили оскомину заклинания о «научно-технологическом отставании» СССР. Но как быть с тем неоспоримым фактом, что к началу 1980-х годов, к примеру, советское станкостроение было на мировом уровне — как с точки зрения организации производства, так и по качеству выпускаемой продукции? Вот что пишет в журнале «Вольная экономика» профессор Кембриджского университета, директор Центра научных исследований проблем развития Кембриджа Питер Нолан: «В начале 1990-х я был в Москве на заводе «Красный пролетарий». Там было установлено сложнейшее оборудование мирового уровня, передовые системы с числовым программным управлением (выделено мной. — О.Ч.)».

Обращаем внимание на важнейшую деталь: на одном из ведущих московских предприятий ещё к началу 1990-х годов сохранилось оборудование мирового уровня, а ведь установлено-то оно было как раз до разрушительных процессов «перестройки»! Или, может быть, для господ «демократов» в компании с «единороссами» свидетельство из Кембриджского университета, перед которым они обычно стоят по стойке «смирно», вдруг стало неавторитетным?.. Кстати, не худо бы вспомнить, что один лишь «Красный пролетарий» выпускал со своих конвейеров ежемесячно по нескольку тысяч самых передовых станков различных систем, часть из которых направлялась на экспорт в 32 страны мира. Не сырая нефть с газом, заметьте!.. Для сравнения: как напоминает профессор Яков Миркин из Российской академии наук, сегодня вся Россия выпускает в месяц не более 350 металлорежущих станков. Нужно здесь что-то говорить или нет?

Или, может быть, напомнить «реформаторам», чьи научные открытия лежат в основе действия всех мобильных телефонов, всевозможных смартфонов, айфонов и айпадов, которыми пользуются они сами, их жёны и детишки? Так вот, эти открытия сделали в 1960-е — 1970-е годы выдающиеся советские физики, нобелевские лауреаты Жорес Алфёров — ныне здравствующий и Виталий Гинзбург — ныне покойный. Да, у Советского Союза во время руководства Л.И. Брежнева не хватило сил и возможностей в полную меру использовать эти гениальные открытия, но, может быть, сегодняшняя, вся из себя «продвинутая» и «демократическая» Россия их использует? Организовала их производство? Так нет же, все эти, как принято говорить, модные гаджеты Россия, как, впрочем, и почти весь остальной мир, закупает в Китае, руководимом Коммунистической партией! Так что кому-кому, но не сегодняшним «демократам» что-то вещать о «советской технико-технологической отсталости».

И, наконец, ещё один пример, касающийся предмета, ставшего для нынешних поколений чуть ли не символом всей жизни, — интернета. Свидетельствует профессор коммуникационных технологий Университета Тусла (США) Бенджамин Питерс: «В 60-е годы XX столетия советские и американские учёные практически одновременно делали важные шаги на пути развития компьютерных технологий. Причём СССР нередко обгонял США (выделено мной. — О.Ч.)».

В своей изданной в США книге «Как не опутать сетью страну: Непростая история советского Интернета» профессор Питерс пишет: «Так, в конце 1969 года в Соединённых Штатах была запущена компьютерная сеть ARPANET (прародитель интернета). А в СССР идею связать ЭВМ единой сетью впервые высказал советский учёный Анатолий Китов ещё в 1959 году, а первые наработки в этой области появились в 1962 году, когда академик Виктор Глушков представил проект Общегосударственной автоматизированной системы учёта и обработки информации (ОГАС), которая предназначалась для автоматизированного управления всей экономикой СССР (выделено мной. — О.Ч.)».

«Впервые предложенная в 1962 году, — пишет далее профессор Питерс, — ОГАС была нацелена на то, чтобы стать общенациональной компьютерной сетью удалённого доступа в реальном времени, созданной на основе существовавших телефонных сетей и их предшественников. Амбициозная задумка предполагала охватить большую часть Евразии — каждый завод, каждое предприятие советской плановой экономики такой «нервной системой» (выделено мной. — О.Ч.)».

Да, к сожалению, подобные гениальные предложения не были, что называется, вовремя поставлены на поток: мешали и недостаточный — по сравнению с временами В.И. Ленина и И.В. Сталина — интеллектуальный уровень послесталинского руководства, о чём «Правда» неоднократно писала, и непомерная тяжесть военных расходов, необходимых для противостояния США и их союзникам в мировом масштабе. Но такие предложения и открытия были, что указывало на высочайший уровень научно-технического развития СССР. Упомянутые же проблемы были в принципе решаемы, и ни одна из них не делала развал Советского Союза «неизбежным», как бы ни витийствовали на эту тему сегодняшние антисоветчики в компании с русофобами.

16.12.2011 13:54 Товарищ Саахов

Был ли распад СССР исторической необходимостью и неизбежностью, случайным стечением обстоятельств или предательством верхушки КПСС во главе с М. Горбачевым? Вопросы, которые принято относить к категории проклятых проблем мироздания. Причины гибели могущественных государств никогда не бывают ясными до конца, чему свидетельствует многообразие версий упадка Римской империи или цивилизации Майя, пояснили эксперты академии Forex и биржевой торговли Masterforex-V, так и через 20 лет существуют разные версии распада страны, для миллионов людей в одночасье потерявших свою великую Родину, которой гордились, приносили присягу и уважали.

Кто виноват в распаде советской империи? Что случайно, а что закономерно было в этом важнейшем событии ХХ века?

Теория заговора или 1-я (конспирологическая) версия распада СССР

«Это всё придумал Черчилль в 18-м году», - поется в известной песне Владимира Высоцкого . Речь идет о популярной во все времена теории "мирового заговора" против СССР, за которым в 1918 г. стояла Британия, в 80-е "перестроечные" годы - Соединенные Штаты Америки. Эта версия наиболее популярна... в самих США : мудрость и проницательность ее политиков, спецслужб, советологов в результате многолетней подрывной деятельности дала такой сногсшибательный эффект. Чем не повод для нового финансирования в современных условиях, когда вокруг США количество врагов растет год из года? Пояснил Евгений Ольховский, руководитель землячества трейдеров Канады Академии Masterforex-V. Поэтому:
– государственные деятели США сами не раз приписывали себе все заслуги по ликвидации СССР. Например, Дж. Буш-старший, поздравил ЦРУ с развалом Советского Союза, госсекретарь Дж. Бэйкер, который в период предвыборной кампании 1992 года не раз бахвалился своим вкладом в это дело;
- шеф ЦРУ Уильям Кейси, по мнению американского исследователя Петера Швейцера, мудро подорвал экономические основы СССР, договорившись с саудовскими шейхами об увеличении добычи нефти и падение её цены с $30 за баррель до $12, лишив СССР десятков миллиардов долларов валютных поступлений в год;
– с началом перестройки, США всячески старались возродить и поддерживать сепаратистские настроения в советских республиках;
- в итоге, по словам известного английского историка Арнольда Тойнби, "современная Америка сравнима с очень большой собакой в очень маленькой комнате – она всего лишь виляет хвостом, а вокруг валятся стулья".

Но результатом этой деятельности должно было стать ослабление СССР, а не его развал . Как пишет генерал-лейтенант КГБ в отставке Николай Леонов, в одном из секретных документов ЦРУ того времени, копию которого он видел лично, конечной целью провозглашался отрыв от СССР Прибалтики и Правобережной Украины. Это был предел мечтаний Вашингтона, да и то в долгосрочной перспективе.

Все было значительно сложнее . Ставя задачу ослабления СССР, как противника №1, США одновременно опасались хаоса в огромной стране, к тому же нашпигованной ядерным оружием. Поэтому, выступая за независимость Прибалтики, американцы в то же время поддерживали идею Горбачёва создать обновлённую федерацию из остальных республик. Например, тот же Буш-старший, во время визита в Киев 1 августа 1991 года в речи перед Верховным Советом Украины, за три недели до фактического распада СССР, чуть ли не агитировал украинцев остаться в составе «обновленного Союза»: «Свобода и независимость не одно и то же. Американцы не поддержат тех, кто добивается свободы, чтобы заменить далёкую тиранию на местную деспотию». Эта речь "забыта" и украинскими национал-демократами и советологами из США. Кому приятно вспоминать о собственных заблуждениях и ошибках?

То есть, давление Запада было одной из причин распада СССР, но далеко не главной и не определяющей . Признаем же, развалить извне можно только слабое государство. Ведь когда граждане довольны своей жизнью, то чтобы не предпринимали иностранные спецслужбы, им не удастся дестабилизировать ситуацию в стране. Развал СССР был вызван внутренними противоречиями, а не внешним давлением. Как сказал всё тот же генерал Николай Леонов: «Запад очень хотел разрушить Союз, но всю «грязную работу» мы сделали сами».

2-я версия межличностных противоречий вождей Ельцина и Горбачева

Обоснование: распад страны стал результатом элементарной борьбы за власть в высшем эшелоне политического руководства – между Горбачёвым и Ельциным . Жёстко персонализируя вину, они тем самым расписываются в случайности произошедшего:
– мол, были бы у Юрия Андропова здоровые почки, не было бы и распада СССР (в 1993 году в американском журнале The National Interest вышла статья «Почки Андропова», как причина распада СССР);
– признание в предательстве самого Горбачева. Сам Горбачёв на семинаре в Американском университете в Турции в 1999 году подкрепил подобные убеждения заявлением, что целью всей его жизни было«уничтожение коммунизма, невыносимой диктатуры над людьми. Меня полностью поддержала моя жена, которая поняла необходимость этого даже раньше, чем я. Именно поэтому моя жена всё время подталкивала меня к тому, чтобы я последовательно занимал всё более и более высокое положение в стране» . Ну, чем не «пятая колонна»?;
- США так же косвенно подтверждают предательскую роль Горбачева в развале СССР , подробности в статье "Биржевого лидера" "The Times": кто и зачем пытается пышно отпраздновать 80-летие Горбачева?
– Шушкевич: если бы Ельцин и Горбачёв не ненавидели бы друг друга, союз бы остался . Но, дескать, их преувеличенное самомнение, большое самолюбие и небольшая выдержка в конечном итоге его похоронили. Как напишет позже Станислав Шушкевич, в Беловежской Пуще решали конкретную задачу, а именно, как усадить Ельцина в Кремль.
* Горбачев - «Князь тьмы» , под таким названием выпустил книгу украинский поэт, писатель Борис Олейник, посвящённую Горбачёву, о котором, говорится не иначе, как о «предателе всех времён и народов», более того, наместнике дьявола на земле (мол, где бы ни ступала его нога, там обязательно возникали катаклизмы – волнения на площади Тяньаньмэнь, прекращение существования ГДР, беспорядки в Румынии и смерть Чаушеску и т.д.).

Как шутят во всемирной сети, на вопрос «нужно ли наказывать Горбачёва и Ельцина» за развал СССР , 10% ответили, что не надо, так как они сделали много хорошего, а остальные сказали, что не надо, так как такого наказания ещё не изобрели. То есть во всём виноваты исключительно Ельцин и Горбачёв. Не будь их, мы и сегодня жили бы дружно и спокойно.

Виноват народ, а не только Горбачев и Ельцин? "Каждый народ заслуживает то правительство, которое имеет" . Как написал американский политолог Джон Нейсбит, «во время кризисов одни нации выбирают Линкольна и Рузвельта. В промежутках – этих, как бишь их». Мы «этих, как бишь их» выбираем постоянно: и в кризис, и в промежутках между кризисами, и на подъеме, и в новый кризис.

Версия 3-я: распад СССР - закономерный итог национально освободительного движения 15 республик бывшего СССР

Версия поддерживается национал-демократическими движениями, практически во всех 15 независимых государствах СНГ и Балтии. Благодаря им и только им, выводящим людей на демонстрации в конце 80-х гг., рухнула эта империя. Покажем на примере Украины.

Чем же обычно иллюстрируют эту саму национально-освободительную борьбу украинского народа местные сторонники патриотической версии распада :
– возникновение первой оппозиционной организации – Руха, забывая добавить, что первое его название было «Рух за перестройку», а одним из его основных требований – создание «обновлённого СССР»;
– живая цепь от Киева до Львова в день так называемой «злуки», цепь оказалась, правда, слишком жидковатой и не поддержанной большинством граждан Украины;
– вывешивание сине-жёлтых флагов, тогда ещё неофициальных, разнообразные митинги;
– студенческая голодовка, получившая позже лирическое название «революции на граните». Около 50-ти студентов, почти сплошь львовских и киевских, объявили голодовку и выдвинули требования национализации имущества Компартии Украины, перевыборов парламента на основе многопартийности, не подписания нового Союзного договора, прохождения военной службы украинцев на Украине и отставки правительства Масола;
– шахтёрские забастовки в Донбассе, но они носили социальный характер и никогда Донбасс не требовал развала СССР.

Ну, в общем-то, по большому счёту и всё. Могли ли эти действия породить развал самой мощной империи в мире? Задали риторический вопрос аналитики землячества трейдеров Украины Академии Masterforex-V. Национальные проблемы в СССР, конечно же, существовали и довольно серьёзные, но никакого мощного, всё свергающего на своём пути национально-освободительного движения не было. Ничего похожего на многолетнюю и ожесточённую палестинскую интифаду, затяжное кровавое противостояние в Северной Ирландии или многомиллионные акции гражданского неповиновения в Индии , в СССР не было.

Итак, распад произошёл не в результате мощного национально-освободительного движения. Об этом же говорят и результаты мартовского референдума (1991 года) о сохранении СССР, когда более 76% участвовавших в нём поддержали сохранение единого государства (руководство шести республик отказалось от участия в нём – трёх прибалтийских, Молдовы , Грузии и Армении). Но через 9 месяцев СССР распался. Так что доля истины и в патриотической версии есть, а именно: эти и другие события внесли идею независимости в массовое сознание.

4-я версия: как в страшном сне наложилось одно на другое

Каждый военнослужащий знает: рота солдат не имеет права идти по мосту строевым шагом (каким суперсовременным он бы нибыл), чтобы амплитуда колебания моста не совпала со строевым шагом. Иначе, мост может рухнуть.

Каждая из перечисленных выше версий (от подрывной деятельности США до внутреннего желания Горбачева разрушить коммунистические идеалы, а Ельцина занять его место в Кремле,Кравчука - в Киеве, при зарождающемся национал-демократическом движении) могли дать такой эффект саморазрушения лишь при совпадении всех этих факторов на "ветхом мосту", который давным-давно никто не ремонтировал и не поддерживал в техническом состоянии, надеясь, на русское "авось", в отличие от того же Китая, сумевшего сохранить и государственный строй, и целостность государства.

Сторонники этой версии убеждены, что распад СССР произошёл в результате системного, комплексного и многоуровневого кризиса, перманентно развивающегося десятилетиями. Система просто потеряла способность к адекватной реакции на окружающие явления, что и вылилось в целую серию кризисов, при которых и стало возможно использование субъективного фактора (см. 1-3 версии):

Политический кризис , то есть ослабление центральной власти, падение её авторитета, её десакрализация. Процесс не был одномоментным, он шёл параллельно с перестройкой в экономике и демократизацией, но в 1990 году резко ускорился. В исторической литературе этот период получил название «парад суверенитетов»:
– первые в СССР многопартийные выборы в ряде республик привели к власти националистов, коммунисты фактически были отстранены от их руководства (прибалтийские, Грузия);
– 12 июня 1990 года Ельцин, интригуя против Горбачёва, разыграл карту российской независимости. Была принята «Декларация о суверенитете Российской Федерации», по примеру которой аналогичными декларациями обзавелись и другие республики (Украина – 16 июля).

За «парадом суверенитетов» последовала «война законов»:
– республики объявили свои Конституции и законы выше союзных, то есть началась эрозия единого политического пространства,
– задекларировали право одностороннего распоряжения местными ресурсами, между республиками начались экономические войны, вводились эрзац-валюты – купоны, талоны, визитки, то есть начало расползаться единое экономическое пространство,
– отказ от службы в Советской Армии, создание собственных национальных гвардий и т.д. В результате к осени 1991 года СССР начал быстро превращаться в рыхлую конфедерацию.

Разрушение духовных и идеологических ценностей советских людей из-за массового вброса "перестроечной литературы", сумевшей за 5-7 лет убедить массы, что они 70 лет шли по дороге, ведущей в тупик, нет будущего у социализма, вся история СССР - ошибки и преступления коммунистического режима.

Наступил «паралич власти» . Американский учёный Генри Тайфел обратил внимание на то, что этническое меньшинство может многое терпеть до тех пор, пока оно убеждено, что государственная власть является стабильной или легитимной, или тем и другим одновременно. В этом смысле точкой невозврата стал августовский путч, положивший конец и стабильности, и легитимности центральной власти. В первые же дни после путча одностороннее провозглашение независимости приобрело лавинообразный характер – в течение 15 дней 7 республик объявили о своей суверенности. Вот тогда и рухнули последние три опоры СССР – союзные силовые структуры, армия и КПСС. 23 августа Ельцин подписывает указ «О приостановлении деятельности Коммунистической партии РСФСР», на следующий день Горбачёв складывает с себя полномочия Генсека, а ЦК КПСС принимает решение о самороспуске.

Ослабление центральной власти привело к усилению республиканских лидеров. До этого даже Кравчук в Украине мечтал максимально лишь о собственной «национальной гвардии» и обновлённом СССР. Теперь национальная элита почувствовала, что центральная власть слаба и не в состоянии защитить их интересы, что теперь уже не опасно урвать у ослабевшего центра как можно больше власти. Таким образом, для многих независимость просто свалилась с неба, фактически была дарована благоприятным стечением обстоятельств. Это признают даже украинские националисты: «Украина создана Богом, который сделал это руками наших врагов».

Экономический кризис . Экономические трудности ослабляют любое государство, но сами по себе не являются причиной его распада. Иначе, зададимся вопросом, почему не распались те же США в Великую депрессию? Однако в этнофедерациях эта связь более сложная и прочная. В 1991 году страна оказалась в состоянии экономического кризиса. А поскольку советская экономика была распределительной, то в условиях всеобщего дефицита многие республики решили, что отдают в общий «котёл» гораздо больше, чем получают из него, что их просто-напросто объедают. Не случайно, одним из популярных слоганов украинских митингов 1990 г. стал – «Хто з’їв моє сало»? Последний общесоюзный премьер Павлов как-то даже составил сводную таблицу взаимных претензий 15 союзных республик, получилось, что каждая из них «аргументированно» доказывала, что её «грабят» другие. Отсюда понятное стремление республик обособиться, сохранить, защитить то, чем обладают, остановить утечку ресурсов и приток внутрь проблем (инфляция, миграция, дефицит).

Идеологический кризис , крушение идеалов социализма, интернационализма. Но природа не терпит пустоты. Место прежних ценностей заняли национальная идея, национализм. Почему именно национализм? Не будем забывать, что федеративное интернациональное государство раскололось на национальные республики. Следует учитывать и маятниковость массового сознания, то есть разочарование в идее коммунизма заставило обратиться к прошлому, чем призрачней будущее, тем привлекательней прошлое. Ну и наконец, этническая идентичность простая и эффективная, поскольку не требует от человека никаких дополнительных усилий, но при этом чётко делит мир на «своих» и «чужих».

Этно-национальный кризис . Речь идёт об убийственном, для СССР, национально-территориальном принципе государственного устройства, ставшей «миной замедленного действия», которая рванула в 1991 году. Аналогично распались Чехословакия и Югославия – государства федеративные, построенные по советскому принципу. В этой связи Жорес Медведев считает, что сталинский проект СССР, отвергнутый Лениным, лучше бы обеспечил «смешение народов» по американскому типу. Дело в том, что в СССР субъектами федерации стали не просто территории как в США, и даже не территории, имеющие этническую специфику (Швейцарии), а сами этнические общности. Произошло огосударствление этничности, республики получили практически все атрибуты независимых государств:
– границы, имевшие символическое значение, со временем приобрели национальный статус;
– право выхода из СССР, чего не было ни в одной федерации мира, пусть вначале и исключительно в пропагандистских целях;
– органы власти;
– национальную элиту, выращенную в лучших вузах страны по национальным квотам (как тогда говорили «не родись счастливым, а родись местным»);
– свой великий писатель, поэт, композитор, Академия наук, киностудия, Институты языка, литературы, истории и т.д.

И административные единицы с течением времени начали восприниматься как отечество, сформировались достаточно сильные национальные чувства, государственное сознание у титульного этноса. Так региональная идентичность быстро переросла в этнонациональную. А все организационные формы для того чтобы покинуть федерацию уже были готовы.

– старая элита, местная партгосноменклатура , в той непростой ситуации стремилась удержать ускользающую власть и приумножить. В итоге, она не спасала КПСС ни в одном из 15, получивших независимость государств, а, наоборот, разрушала Союз. Например, провозглашение независимости Украины 24 августа 1991 г. было бы невозможно без коммунистов, имевших в парламенте более половины голосов (группа «239»). Это решение было принято всего лишь через день после указа Ельцина о запрете КП РСФСР. То есть коммунисты Украины оказались заинтересованными в распаде СССР, потому что в тех условиях только это позволяло им сохранить власть в своих руках, разумеется, под новыми флагами, лозунгами и идеологией, успев вовремя вскочить в националистический поезд, быстро перекраситься и отмежеваться от прошлого. Успел - и тебе уже не напомнят ни долгое партийное прошлое, ни многолетнюю работу в КПСС. Именно так поступил Кравчук, занимавший в советское время пост секретаря ЦК КПУ по идеологии, внезапно вспомнивший как мальчишкой в годы войны... подкармливал и помогал воинам УПА бороться против системы. Зачем же Кравчук вступал в КПСС, если с юности воины УПА были его кумирами - оставим вопрос первому Президенту Украины риторическим;

– новая элита, этнические активисты и политические предприниматели неожиданно получили пропуск во власть . Существует сколь блестящее, столь и циничное определение революции, революция – это тысячи новых вакансий. Сколько из них сделали тогда просто головокружительные карьеры, что называется «из грязи в князи» (чего стоит хотя бы председатель колхоза Павел Лазаренко, через несколько лет ставший премьер-министром независимой Украины).

– почему население не протестовало против распада Союза? При нищенствующей зарплате, пустых полках магазинов, ненависти к Горбачеву, идеологическом промывании мозгов тупиковостью социализма, витринами американских супермаркетов по телевидению и многому остальному, народ, был подготовлен к тому, чтобы выбрать любое, что может изменить его жизнь. В итоге: 1 декабря 1991 года независимость Украины поддержали более 90% участвовавших в референдуме. Известно и примерное соотношение сознательных и несознательных сторонников независимости – первых тогда было не более трети. Иначе, почему голосуя за независимость, украинцы одновременно первым президентом Украины избрали Леонида Кравчука (62%), бывшего идеолога борьбы с этой самой независимостью, а не символа этой борьбы – Вячеслава Черновола (23%).

Так что СССР, наверное, спасти можно было, но некому, в отличие от Китая . Что же касается последнего президента СССР Михаила Горбачёва, готовящегося к своему юбилею, к месту будет напомнить мудрое высказывание древних: «удачи свидетельствуют о том, что ты можешь, а неудачи - чего ты стоишь». Рассказав о том, как они сознательно, уже с покойной Раисой Максимовной, задумывали развал коммунизма в СССР, Горбачев сам себе подписал приговор, вынесенный устно 90% граждан бывшего СССР: предателей используют, но презирают и памятники им не ставят

Самые популярные на нашем сайте

Д.Е. Сорокин

Для России переход в XXIв. совпал с геополитической катастрофой - распадом государства. Дискуссиям о причинах этого распада и о возможностях его предотвращения, видимо, суждена долгая жизнь. Однако представляется, что в основе общесистемного кризиса, поразившего Россию в концеXXстолетия, лежал «отказ» в функционировании ее экономической системы.

В этой связи неизбежно возникает вопрос: не стоят ли за субъективными действиями, которые повлекли за собой жесточайший экономический кризис, но которые по определению можно было предотвратить (не допустить, изменить), некие глубинные (фундаментальные) причины, приведшие к тому, что экономика, обладающая колоссальным природно-ресурсным, производственным, научно-техническим, военным, человеческим и т. п. потенциалом и потому превратившая СССР во вторую (после США) сверхдержаву, по существу, саморазрушилась? По этому вопросу автор и хотел изложить свою точку зрения.

1. Модель административно-командной, или мобилизационной, экономики

Экономическая система, о которой идет речь, была создана на рубеже 20-30-х годов ХХ века. Конечно, на протяжении своего функционирования она меняла свои формы, но ее сущностные черты практически оставались неизменными. Это была система, построенная по принципу единой фабрики, работающей по единому плану, где каждое предприятие исполняло роль одного из «цехов» такой фабрики, что, по существу, превращало его в монополиста. 1

Соответственно механизм регулирования такой системы требовал выстраивания жесткой управленческой вертикали, где каждый иерархический уровень управления обладал неограниченной властью по отношению к управляемому объекту. Такая система неизбежно базировалась на внеэкономических методах стимулирования деятельности объектов управления - будь то отдельные люди или целые коллективы, - что послужило основанием для присвоения ей названия «командно-административная» Хотя, конечно, это не вполне корректно, так как не в меньшей мере использовались методы морального стимулирования, в том числе опирающиеся на энтузиазм людей, многие из которых ошушали себя творцами новой истории человечества. Применялись и экономические стимулы, прежде всего в области материального поощрения. Но главными оставались командно-административные рычаги.

Ныне не суть важны причины, по которым данная система была создана: теоретико-идеологические взгляды ее создателей, их личностные качества, помноженные на борьбу за власть, конкретно-исторические условия, сложившиеся в России и в мире в то время, и т п. Видимо, играло роль и то, и другое, и третье. Сейчас же важен сам факт создания такой системы, просуществовавшей 60 лет, на протяжении которых страна превратилась в могучую индустриальную державу, совершила культурную революцию, впервые в мире создала системы массовой охраны здоровья и социальной защиты населения, ликвидировала безработицу, вынесла основную тяжесть Второй мировой войны и, наконец, стала второй сверхдержавой. Понятно, что всего этого было бы невозможно достичь, если бы созданная экономическая система не обеспечила создание соответствующей ресурсной базы.

Конечно, с морально-этической точки зрения нельзя не согласиться со справедливостью жестких оценок тех форм, методов, механизмов, в том числе политических, приведших к колоссальным невозвратимым человеческим потерям, которые были использованы для достижения этих результатов. Однако нельзя забывать и о том, что социально-экономический прогресс, по крайней мере, до второй половины XXв., и в России, и в мире осуществлялся на тех же основаниях. Вспомним историю колониальных захватов, огораживание земель и законы против бродяжничества в Англии в период становления капиталистической системы, направленные против собственных граждан, уничтожение коренного населения в Северной Америке и рабский труд на ее хлопковых плантациях. Аналогичным образом осуществлялась и петровская индустриализация в России. Другой вопрос, что в силу целого ряда исторических причин Россия проходила соответствующие этапы своего развития в то время, когда страны Европы и Америки их уже завершили, что позволяло так называемому цивилизованному миру осуждать применявшиеся здесь механизмы, забывая о собственной истории.

Тем не менее остается фактом, что экономическая система России не смогла ответить на вызовы нового времени и сошла с исторической сцены. Чтобы ответить на вопрос, были ли для этого объективные основания, присмотримся к истории функционирования созданной экономической системы.

Принято считать, что распад СССР был неизбежен, и такой точки зрения придерживаются не только те, кто считали его "тюрьмой народов", или "последним из вымирающих видов - реликтом" - "многонациональной империей", как выразился эксперт по проблемам межнациональных отношений в СССР М. Мандельбаум в предисловии к альманаху статей, выпущенного американским Советом по внешним сношениям в преддверии распада СССР.* Однако к происшедшему более корректно применять термин "расчленение", хотя он несет в себе некий заряд эмоциональной оценки. Распадом, то есть естественным отделением от не ставшего единым сросшимся организмом тела можно было бы назвать процесс, когда государство теряло бы именно те этно-территориальные единицы, те существовавшие до вхождения в Россию государственности, которые и собирались в течение российской истории. Однако разделение произошло в подавляющем большинстве случаев совсем не по тем историческим швам, которые почти везде почти рассосались, а по совсем другим линиям. Вряд ли можно отрицать, что при всем обилии проблем был нанесен определенный удар по тем линиям, что были уже надрезаны произвольным решением на теле государства и многих его народов в сооответствии с исторической идеологией и политическими задачами создателей социалистической федерации. Уместно привести суждение А.Мотыля, что "вопреки широко распространенному убеждению, народы Советского Союза вовсе не столько сами пробуждаются, как их пробуждают. Они самоутверждаются вплоть до требования независимости потому, что к этому их принудила перестройка. По иронии, ни кто иной, как Михаил Сергеевич Горбачев, доморощенный пролетарский интернационалист par exellence, должен считаться отцом национализма в СССР".

В 1991 году главным аргументом признания существовавших внутренних границ между союзными республиками в качестве международных и неприкосновенных стал тезис о необходимости мирного и бесконфликтного демонтажа, а также доктрина о праве самоопределяющихся наций на отделение. Однако в реальных условиях многовекового единого государства и политических амбиций элит эти инструменты оказались негодными для последовательного легитимного и бесконфликтного решения.

Так, война в Нагорном Карабахе, кровь в Бендерах и категорическое нежелание Приднестровья подчиниться диктату Кишинева, война между абхазами и грузинами, стойкое нежелание русского населения Крыма превратиться в украинцев показали, что именно принятый подход имманентно содержал потенциал конфликтности и столкновения интересов, который продолжает характеризовать геополитическую ситуацию на территории исторического государства Российского. Каждая из союзных республик, по сути, представляла редуцированную копию Союза - тоже многонациональное образование. Причем в отличие от страны в целом, складывавшейся веками, некоторые республики были скроены зачастую отнюдь не по границам этнического или исторического единства населения. Титульные нации этих республик, провозгласив свое право на самоопределение, проявили полную неготовность предоставить такое же право, какого они добились для себя, нациям, попадающим в положение национальных меньшинств в составе ранее не существовавших государств.

Объяснение этому, как правило, сводились к невозможности идти по пути бесконечного дробления страны, хотя в реальности такая перспектива не коснулась бы всех республик. Но было очевидным, что демонтаж СССР путем выхода из него через конституционную процедуру объективно в большей степени способствовала бы интересам России, русских и тяготеющих к ним народов. При этом сама РФ даже не была бы затронута. Вопреки распространенной иллюзии РФ не заявляла о выходе из СССР, и, даже, если бы все остальные заявили о выходе, она оставалась бы его юридическим продолжателем, и ее автономии не имели по конституции права выхода, а проблема выбора юридически встала бы лишь перед народами отделявшихся республик.

СНГ с самого начала не внушало надежд на то, что его институты будут реализовывать механизм с признаками субъекта мировой политики, в новой форме сохраняющий геостратегический облик исторического государства Российского или СССР. Причины и в неслучайной аморфности первоначальных юридических инструментов, и в ставших очевидным глубинным центробежным тенденциям. Тем не менее потенциал центростремительных побуждений входящих в него народов, вопреки тиражируемому мнению, также очевиден. Однако специфика оформления новых субъектов международных отношений в 1991 году была такова, что именно интеграционный потенциал оказался скован, если не парализован юридически, так как народы, тяготеющие к России (кроме Белоруссии) оказались лишены правосубъектности. Эта отнюдь не случайная реальность не только затруднила сохранение Россией своего геополитического ареала, который немедленно стал объектом внешней политики окружающих интересов, но также сделала новые государства внутренне нестабильными, породило вооруженные конфликты, противоречивость правительств.

Сейчас достаточно очевидно, что одной из глубоких и уже вряд ли устранимых причин, как трагических столкновений, так и противоречивых интеграционных и дезинтеграционных тенденций в СНГ, является двойная (в 1917 и 1991 гг.) перекройка исторической российской государственности, осуществленная по доктрине права наций на самоопределение, взятой на вооружение как большевизмом, так и воинствующим либерализмом, двумя учениями, которые стремятся в историческом итоге к уничтожению наций и границ. "Со времен Вудро Вильсона и Владимира Ленина в течение всего столетия идея, что этничность дает право претендовать на культурные и политические права и территорию, возымела широкий резонанс" - признает американский автор Р.Г.Сьюни.

Национальный принцип организации советского государства путем выделения на произвольно определенной территории титульной нации и наделения ее особыми правами (государственный язык, приоритет в развитии культуры, формирования органов управления, распоряжения ресурсами и капиталами, налоговыми поступлениями) есть закономерный плод как учения Локка и исторического материализма как философии, а также конкретной политической доктрины строительства "первого в мире государства рабочих и крестьян", осуществляемой российскими большевиками и либералами на обломках исторической России, объявленной для успеха революции "тюрьмой народов".

В теории и практическом плане содержались антиномии и взаимоисключающие задачи. С одной стороны политическим лозунгом было обеспечение самобытности, сохранения и "равных условий" для государственного развития всех больших и малых народов, хотя равное представительство малого и большого народа означало возможность крошечным народам диктовать свою волю многомиллионным народам. Однако, как с точки зрения малых, так и с позиций интересов крупных народов выделение титульных наций не снимало, а лишь обостряло проблему, так как ни один этнос не локализован внутри одного автономного образования, а иногда специально разделен по политическим соображениям.

"Социалистические нации" и "социалистические народы" конструировались на основе реальных или воображаемых этнокультурных различий и "прикреплялись к определенной территории" - пишет М.Стрежнева, а "члены этнической нации, которая давала название соответствующей республике…, принадлежали к титульному населению если они жили в "своей" республике, и к национальным меньшинствам, если они постоянно жили где-либо еще в пределах Союза. При этом этнические русские по существу были транснациональным советским этносом и категория нетитульного населения в Советском Союзе состояла прежде всего из русских". На территориях этих образований во второй сорт попадали не только русские, но и многие другие народы, Во многих образованиях русские составляли большинство, а в некоторых титульная нация находилась даже на третьем месте (в Башкирии, например, башкиров меньше, чем русских и татар).

Однако эта проблема мало занимала архитекторов, ибо исторический материализм не считает нацию субъектом истории и отводит ей лишь временное значение, исходя из движения к единому коммунистическому образцу вплоть до слияния и исчезновения всех наций. Поэтому создание квазигосударственных автономных и республиканских образований по произвольным границам с марксистской целью всеобщей нивелировки духа с сохранением лишь национальной формы (лозунг культуры - социалистическое содержание - национальная форма), в сочетании с никогда не отменявшимся лозунгом "о праве наций на самоопределение вплоть до отделения", в начале ХХ века заложило заряд огромной разрушительной силы в самый фундамент российской государственности.

Нужно иметь в виду, что количество народов и народностей, некогда объединенных в Российскую империю, было гораздо больше, чем число произвольно начертанных "социалистических" автономий и квазигосударственных образований. При многократных переделах республиканских границ и русский народ, и некоторые другие наpоды либо полностью, либо частями оказались произвольно включенными в состав создаваемых субъектов федерации в нарушение некогда самостоятельно заключенных ими договоров с Россией. Таковы случаи Абхазии и Осетии, которые самостоятельно вошли в Россию, а затем были сделаны частью социалистической Грузии, pасчленение лезгинского наpода, положение Нагорного Карабаха, а также очевидная ситуация Крыма и Приднестровья. Такое произвольное деление не имело определяющего значения для жизни в СССР, но обернулось драмой отрыва от России или расчленения нации надвое при его крушении. Это необходимо учитывать при суждении о причинах конфликтов, о перспективах всего геополитического пространства СНГ, взаимоотношений между его участниками, так и о роли внешних сил, весьма заинтересованных во втягивании в свою орбиту новых субъектов и использующих конфликты между ними для своих целей.

Относясь к расчленению СССР как к свершившемуся факту истории, нельзя не осознавать при рассмотрении процессов на его пространстве, что обстоятельства его ликвидации во многом заложили многие из сегодняшних конфликтов и тенденций, а также запрограммировали самое заинтересованное участие внешнего мира в процессах. Строго по юридическим нормам, отделяющиеся союзные республики можно было считать конституированными в качестве государств только при консенсусе всех входящих в них народов и после процедур, обеспечивавших на территории союзной республики, заявившей о желании независимости, каждому народу и территории возможность свободного выбора своей государственной принадлежности.

В некоторых республиках положение в целом удовлетворяло этим критериям, но в ряде из них с самого начала ситуация была далека от таковой. Тем не менее эти новообразования были немедленно признаны международным сообществом, а конфликты, возникшие именно по вопросу выхода из СССР и конституирования в независимое государства, возникшие до факта признания и оформления независимости были объявлены "сепаратистскими", как если бы возникли на территории давно сформировавшихся и легитимно признанных государств.

Непредоставление конституционной процедуры выхода из Союза позволяет и сегодня сторонам в конфликтах оспаривать навязанную им историческую судьбу. Именно по этим причинам процесс национально-государственного переустройства постсоветского пространства в самих этих государствах не всеми считается законченным, а территориальный и правовой статус его бывших республик - окончательным. Но так или иначе, и это также данность, Москва в соответствии с внутриполитическими обстоятельствами избранного ею самой способа ликвидации СССР, а также в связи с внешним давлением признала существовавшие административные границы в качестве международных.

Таким образом потенциал конфликтности был имманентно присущ начатому процессу дезинтеграции единого государства по неисторическим границам. Он не преодолен, лишь меняя свои формы и динамику в зависимости от ориентации новых государств на мировой арене. Здесь мы подходим к весьма важному и определяющему аспекту проблем СНГ и всего геополитического ареала исторического государства Российского.

Бессмысленно отрицать, что революция 1917 г. и крушение СССР 1991 г. имели внутренние предпосылки. Однако, также бесспорно, что внешний контекст в 1991 г. играл во внутриполитической жизни России бoльшую роль, чем когда-либо в истории. К тому же, в ХХ в. "Realpolitik" в отличие от времен "тиранов" прячется под идеологические клише, что демонстрировал коммунистический универсализм, а теперь повторяет философия "единого мира".

Параллели с революцией очевидны в политике Запада, прежде всего англосаксонских интересов. Любопытно, что США откликнулись на драматические события 1991 года в духе своей стратегии 1917-го и приветствовали разрушение державы коммунистической теми же словами, что в начале века крах державы Российской. Политика вездесущих американских интересов в середине 90-х проявила отчетливо черты "неовильсонианства". Когда протагонист "свободы и демократии" в Москве, Киеве и Тбилиси президент Буш, пообещав признание Украине, благословил Беловежские соглашения, когда США признали Грузию, не дожидаясь легитимизации тбилисского режима, невольно вспомнились времена Брестского мира, Хауз и В.Вильсон с их Программой из XIV пунктов, план Ллойд-Джорджа по расчленению России, попытка признать сразу все "де-факто" существующие правительства на территории "бывшей" Российской империи и т.д. Но за всем этим схема Х. Маккиндера - пояс мелких и слабых государств от Балтики до Черного моря, подтвержденная заключением американского Совета по внешним сношениям от августа 1941 года о необходимости "буферной зоны между славянами и тевтонами", подконтрольной англосаксам через многосторонние структуры и наднациональные механизмы.