В вологодской области восстанавливают самый крохотный монастырь в россии. В чём заключается ваша деятельность

Сердца наши исполняются прощением, миром и любовью друг к другу

После малого повечерия отец Мефодий сказал небольшое слово и попросил у всех коленопреклоненно прощения:

«Возлюбленные отцы, братья и сестры, благословите меня от лица владыки Панкратия попросить прощение. В этот величественный день Господь дал возможность примириться с Богом, со своим ангелом-хранителем, своими ближними, особенно с теми людьми, которых мы реально обижаем, соблазняем, смущаем своим поведением. Но Господь дает нам такие дни, как Святая Четыредесятница – самое прекрасное время для человеческой души, золотое время покаяния, которое мы можем принести милостивому и всепрощающему Господу нашему.

Благословите и простите меня святые отцы, братья, сестры, недостойнейшего вашего брата за согрешения, яже сотворил я словом, делом, помышлением и всеми моими

В Валаамском монастыре в эту сплошную масленичную неделю тоже пекут множество блинов для угощения братии и многочисленных гостей. Каждый день монастырские повара с радостью и любовью готовят 450 больших блинов для братской трапезы, и еще множество – для добавки и раздачи всем желающим. Блины со сгущенкой и сметаной – утешение для всех насельников монастыря, ведь так необходимо подкрепить себя перед строгим многодневным постом.

16 февраля 2019 года у насельника Валаамского монастыря игумена Мефодия день рождения. Поздравить своего любимого духовного отца и друга пришли братия обители и многочисленные гости, которые прибыли на остров несмотря на зиму и не самые благоприятные погодные условия.

Игумен Мефодий, приехавший вместе с владыкой Панкратием в полуразрушенный Валаамский монастырь в 1993 году, внес особый вклад в возрождение обители. Его послушание и труды принесли обильные плоды на ниве церковной. Отец Мефодий благодаря своей безмерной любви сумел объединить вокруг себя огромное количество людей, сумел помочь им прийти к Богу, к Церкви, к вере. Общение с отцом Мефодием в корне изменило их жизнь. Его трудами многие обрели твердое упование на волю Божию и встали на верный путь спасения, восходя по ступеням жизненной лестницы к Царствию Небесному.

15 февраля 2019 года в день праздника Сретения Господня Игумен Валаамского монастыря епископ Панкратий навестил болеющего в последнее время монаха Антония и вручил ему памятную юбилейную медаль в честь "30-летия вывода советских войск из Афганистана".

"О своём пути к Богу в терниях афганской войны рассказывал мне сегодня и монах Антоний, которого сегодня я пришёл навестить и вручить юбилейную медаль в память 30-летия завершения вывода войск из Афганистана. Помянули всех положивших душу свою вождях и воинах. Монах Антоний (Сергей Мачулин) тогда был командиром части спецназа и участвовал в опасных операциях в тылу врага", - пишет Игумен монастыря епископ Троицкий Панкратий.

Есть на Вологодчине озеро Кубенское. А на озере том островок. 100 на 50 метров. Стоит на том островке колоколенка. Рыбакам она как маяк. Озеро хоть и мелкое, но штормовое. Большевики взорвали храм, разогнав монастырь, но колоколенку оставили. Сколько людей она спасла. И сколько душ еще спасет...

Белозерский князь Глеб Василькович в августе 1260-го попал в бурю. Если бы не Каменный остров, потонул бы на своем челне. Распорядился в честь этого события заложить обитель. Так появился старейший на Вологодчине и самый крохотный в России Спасо-Каменный монастырь.

От острова до Большой земли 10 километров. Летом можно нанять моторку. А зимой - или снегоход, или на лыжах. Единственный обитатель - игумен Дионисий. Еще ретривер Юстин и две кошки Пуся и Муся. Приезжают на вахту рабочие. Они потихоньку восстанавливают монастырь. И еще летом, в сезон, паломники да любопытные туристы. А так - тишина.

С игуменом Дионисием мы договорились встретиться в Вологде. У него были неотложные дела. Машина уже была забита подоконниками. Поехали на строительный рынок - надо было купить выключатели. Пока добрались до берега стемнело. Деревянные подоконники сгрузили в сани. Меня поместили сверху. Сам игумен сел за водителем на снегоход.

Фары выхватили из северной мглы белоснежную колокольню. Навстречу с лаем выскочила здоровенная собака. Думал, руку откусит. Она же кинулась лизаться, пока я барахтался на подоконниках. Возница сгружал припасы. По пути заехали в универсам. Макароны, гречка, капуста - все постное. Кстати, алкоголь и табак здесь под строжайшим запретом. Об этом таблички на каждом шагу. Привозить животных тоже нельзя. А вот если кто возьмет с собой камень или пакет земли - тому особая благодарность. Это давняя традиция. Остров же каменный, а коварное озеро подтачивает берега.

Утром я пошел гулять по острову. Прогулка заняла немного времени. Две минуты. В центре острова гора развалин. Это остатки пятикупольного собора. Хорошо видно, как строили. Кладка в пять кирпичей! В 1937 году варвары-большевики взорвали собор да и братский корпус с трапезной ради стройматериала для местного Дома культуры. Собор рухнул, а кирпич так спаялся за века, что толку от этих взрывов никакого. Потом здесь был рыбзаводик. Потом бурьян с крапивою. И только колоколенка указывала путь.

Надо рассказать еще об одном человеке, без которого монастырь - не монастырь. В шестидесятые молодежь мечтала о других планетах, рвалась в космос. А подросток Саша Плигин хотел побывать на Каменном острове. Посмотреть на озеро с колоколенки. Увидел ее с берега во время велосипедного похода и влюбился. Прошли годы. Саша превратился в директора завода Александра Николаевича. В лихие 90-е он оставил должность и посвятил себя своей мечте - восстановлению Спасо-Каменного. Бегал по инстанциям, доказывал. Добился хоть какого финансирования, хотя все свои сбережения тратил на остров. Потратил он и свою жизнь. Без остатка. В 57 его не стало. Похоронили его здесь же, под колоколенкой.

Игумен Дионисий не любит распространяться о своей мирской жизни. Но за ужином он проговорился, что впервые ступил на остров еще студентом художественного училища. Поплыли с друзьями на рыбалку. Причалили. Был у будущего монаха с собой этюдничек. Тут же взялся за кисть. И навсегда влюбился в это чудо.

Господь исподволь ведет нас. Мне было суждено оказаться здесь. Пусть пока я один. И официально мы называемся подворьем, но скоро восстановим братский корпус. Тогда появятся другие монахи, - говорит, чуть улыбаясь игумен.

На вид ему лет сорок. Худощав. Лицо острое, но доброе. Мы сидим в доме для паломников. Четыре крохотных кельи. Кухня и трапезная. Рядом котельная на дровах. Их летом на барже привозят. Недавно на остров местные власти проложили кабель. Есть свет. А за окном вьюга. Поздний вечер. Беседуем.

Летом туристы приезжают, - говорю. - Сувениры покупают. Делают пожертвования. Так, может, построить для них причал бетонный. Набережную. И на средства, полученные от туров, восстановить взорванное?

Игумен покачал головой.

Монастырь - это место для уединения, - тихо сказал он. - Конечно, туристы помогают. Но как братия будет молиться, когда тут дискотеку начнут устраивать? Летом причалили одни. Нетрезвая компания в плавках и купальниках. Говорят: проведи экскурсию. Щедро отблагодарим. От экскурсии я отказался. Объяснил им, что это место святое. Намоленное. И не стоит срамиться.

Все уяснили. Извинились и уплыли. Нормальные ребята, в общем. Надо только найти путь к сердцу.

А как же закон о защите чувств верующих? Можно было и полицию вызвать. Участковый у вас есть?

Игумен промолчал. А потом посмотрел на меня внимательным взором и опять-таки тихо промолвил:

Истинной вере не требуется защиты. Она непоругаема по определению. А те ребята просто сошли с пути истинного. Временно. Думаю, после беседы им будет легче осознать свой путь.

Чем больше я беседовал, тем больше понимал, что я ничего не понимаю. И когда я поднимался на колокольню, была окрест хмарь, в какой и берега не видно. А только поднялись - из-за туч солнышко осветило снежные поля. И следы от снегоходов, и черные точки рыбаков, и золотые берега вологодчины. Снимай хоть целый альбом!

Намолили погоду? - хитро спрашиваю игумена.

Нет. Говорю честно. Это, наверное, там так решено...

Пока погода, пошел по льду. Рядом остров Банный. Туда тянется рукотворная тропа. Монахи сто лет свозили камни чтобы сделать перешеек. На Банном были пастбища и, наверняка, баня. Подо льдом и снегом перешеек не видно. И вообще, что Каменный - это остров, зимой не видно. Отойдешь метров на триста - поднимается колоколенка прямо из снежной целины. Да еще кустики черные. Деревянная спасательная станция XIX века с башенкой. И пара катеров на зимнем приколе. Вот и все. А тишина такая, что слышно сердце. И дыхание Юстина, который увязался за мной.

А из баньки идет дымок. Сегодня банный день. На растопку идут строительные отходы. Сортовые дрова только для котла. Экономия! Воды в колодце осталось немного. Сели на снегоход да поехали с бочками к ближайшей проруби. Навозили воды.

Рабочий Женя показывает улов. Окуньки с ладонь Майка Тайсона. Мелочь, что у нас удачей зовется, - кошкам. Они трутся о мои валенки. Упитанные и ласковые. Пуся черная с белыми пятнами. Муся белая с черными. Или наоборот. Обе откликаются на "кис-кис". Совершенно не боятся морозов, а также людей.

А котята у них есть?

Монастырь же. Котов не держим, - говорит помощник старосты Денис.

Ну а с берега? По снегу? Котяры они такие...

Сожрут волки. Их сейчас много расплодилось. Тут даже медведи шастают. А на том берегу заповедник зубров. Но вы не волнуйтесь. Юстин на сторожке. Кого хочешь отпугнет.

Отпугнет - не отпугнет это еще вопрос... Но на острове нет оружия. Это факт. Здесь надеются на провидение Господне. И пока оно не подводило.

Наутро я увидел паломницу. Бабушка преклонных лет с сумками и складным табуретом обходила колоколенку и крестилась. Нацелил фотоаппарат. Она отмахнулась:

Только не снимайте меня!!!

Я потом выяснил. Женщина откуда-то с Урала. Путешествует не один месяц. Ночь провела в полицейском участке. Нет, она не правонарушительница. Просто в поселке Устье нет более общественных мест, которые работают круглосуточно. А в полиции тепло. Чаем напоили. С рассветом двинулась в путь по льду. Слава Богу, что он был уже не тонкий. Но проваливалась в снег. А человеку за 70 это равносильно смерти. Дошла. Ее накормили обедом.

Можно я туточки посижу, погреюсь, - просила старушка, указывая на тамбур. - Дождусь утренней службы...

Ее проводили в тепло. Она сидела на своем стульчике-раскладушке и молилась. Ее хлопчатобумажный чулок совсем сполз к старомодной галоше. На все она неземно улыбалась. И страшно расстраивалась, если доставляла кому-нибудь неудобства. Даже Юстину. Многие назовут ее не от мира сего. Может, она тоже ищет спасения.

Вы меня спросите, а как же паства? Как службы справлять? Один Дионисий в наличии. Как же там услышат молитвы бескорыстного монаха?

На церковные праздники в зимний период из Вологды приезжает десант: певчие, они же звонари, они же паства. Снегоход тащит до пяти человек с прицепом. Обязательно приезжает вдова подвижника Александра Плигина, которому монастырь многим обязан, Надежда Александровна. Я дождался приезда кавалькады.

Первыми явились фары снегохода. Я их узрел раньше Юстина. Это только потом раздался рокот двухтактного движка, и мой друг с веселым лаем выскочил на лед. Снегоход взвыл, выезжая на берег. Собака бегала кругами. Я, не переставая фотографировать, помог выйти пастве. Трое певчих. Один с басом. И вдова.

С мороза все отправились в кельи. Был готов горячий чай. И гороховый суп. И гречка с морковно-луковой заправкой. Перед трапезой - обязательная молитва. Ее творил прибывший пономарь густым басом. На руке у него брутальные модные часы. Он налил себе горохового и выдавил поверх майонез в виде креста. Слева направо (со стороны супа). Какие таланты встречаются на земле русской!

Вдова была настолько образованна, что я просто впал в ступор. Иняз. Французское отделение. И при этом настолько добра и улыбчива, что я вышел из него моментально! Мы говорили не только об Александре Николаевиче, любви к Отечеству и собственным гробам, но и о том, как поднимать монастырь.

Монастырь - не курорт. Инвестиции неокупаемы. Но все же без денег даже выключатели не купишь на строительном рынке. Где та грань, которую переступив, превращаешься в делягу? И где тот минимум святости, который почитаем прихожанами?

Игумен Дионисий не заморачивается этими вопросами. Он работает потихоньку. А по канону служит: Богу, Обществу, Истории. У него есть запреты. Он о многом говорить не может. Но он живет среди нас. И восстанавливает остров.

С колоколенки вид захватывающий. Ключик лежит над притолокой. Открываешь дверцу - и теснейший проход. Сделан прямо в стене, пройти можно только тощему монаху. Я чуть не застрял на повороте. А наверху - простор! Я любил Русский север. А теперь я полюбил его стократно! Только выберусь из западни...

До революции на колокольню установили пятитонный колокол. Это никак не связано с религией. В туман или бурю монахи должны были бить набат. Тогда путешественники искали приюта под натиском волн. Коммунисты скинули этот колокол. Он разбился. Отвезли в лом. Один кусок остался. Он сейчас демонстрируется в музее, по-монастырски древнехранилище.

Зимой кроме волков и медведей, а также заезжих журналистов - тишина. А вот летом!

К юго-восточной оконечности острова прибывают баркасы, лодки и катера. Туристы едут пачками. Иногда судно нанимают паломники. Храм пока восстановлен только в трапезной части. Там можно ставить свечки. Но в трапезной уже идут работы.

Второй раз побелили? - спрашивает рабочего отец Дионисий.

Белим третий! - отвечает из-под сводов рабочий.

Выключите музыку, прошу вас...

У рабочих играл дешевый транзистор. Они спрятали музыку. На побелку это не повлияло.

Мы говорим с игуменом об острове. Он окружен дубовыми сваями. И там навалены валуны. Валунам лет сто. И весят они тонны.

Если мы начнем здесь строительство для туристов, построим бетонные акведуки, то все это будет снесено ледоходом. Вы не представляете, когда здесь льды, гонимые ветром, наступают на нас! А у нас валуны. Которые образуют остров. Их болтает, вращает, но они на месте. Остров стоит! В подвижности камней наша сила! Все будет разрушено, если появятся бетонированные заграждения. Всего через пару лет. Валуны держат нас. Перекатываются и держат. Вот мы и стоим. Как вера наша, как Россия.

Колоколенка видна с берега. А на берегу бушуют страсти. Брат убивает брата. Гибнут люди в авиакатастрофах, войнам нет конца, даже министров сажают. И кругом творится суета. Хочется спрятаться от всего на острове. Спастись. Заглянуть в себя. И чтобы мобильник не трещал. Я опять вернусь на Каменный остров, уверен. К игумену Дионисию. К Юстину, к Пусе и Мусе...

Первые труды по возрождению Богородице-Тихоновской обители были предприняты в 1994 году насельниками Задонского Рождество-Богородицкого мужского монастыря. До этого времени на территории обители хозяйничал совхоз, используя Вознесенский храм под склад. Трапезный корпус был переоборудован под механические мастерские, а возле засыпанного Живоносного Источника на месте разрушенной церкви стояло здание конторы. От колокольни оставался один цоколь со стенами, вровень с остатками монастырской ограды.

Первоначально братия приводили в порядок Вознесенский храм, освобождая его от складских завалов. Затем принялись за восстановление глав церкви, лишенных кровли и грозящих обрушением. Заново был возведен барабан юго-западного шатра. Когда кровля на всех пяти главах была готова, их увенчали кресты. После этого были начаты работы по восстановлению трапезной и переделке совхозной конторы под келейный корпус.

21 марта 1995 г. митрополит Воронежский и Липецкий Мефодий (Немцов) обратился к главе администрации Липецкой области Наролину М.Т. с просьбой о передаче монастырского комплекса Русской Православной Церкви для «восстановления и возрождения в нем духовной жизни». Уже 20 июля было получено соответствующее распоряжение, а 19 декабря 1995 года, в день праздника (!) святителя Николая Чудотворца, издано совместное распоряжение Госкомимущества и Минкультуры РФ о передаче епархии имущества монастыря в безвозмездное пользование.

Официально открытие монастыря состоялось через семь лет, решением Священного Синода РПЦ от 26 декабря 2002 года. К этому времени потихоньку стали стекаться первые насельницы. Первой и старшей сестрой в монашескую общину благословили монахиню Арсению (Семенову) из Свято-Тихоновского Преображенского женского монастыря (т.н. Скита). Матушка приехала в Тюнино в День Святаго Духа, 24 июня 2002 года.

О том впечатлении, которое производила обитель в то время, можно отчасти судить по фотографиям территории. Оно было по-человечески удручающим, если не сказать устрашающим, укрепить в надежде на будущее возрождение могла только твердая вера в помощь Божию. Начинать жительство пришлось матушке вдвоем с первой послушницей, вскоре приехала другая. Это были мирские девушки, не знавшие еще монастырской жизни. А затем появились и монахини. Первые из них пришли по благословению из Задонского монастыря.

- В 2001 году я впервые увидела Тюнинский монастырь, вернее, его останки, все под грудами всякого хлама, строительного мусора, камней и досок, и везде заросли травы и кустарника. Но зато было такое впечатление, что не хочется уходить отсюда, захотелось обязательно когда-нибудь приехать, жить и спасаться только тут. То есть душа сразу почувствовала благодать, и потом она нас так поддерживала (спустя какое-то время, милостью Божией, меня благословили жить в Тюнино). Сначала нас было 8 человек, потом 12. Трудились все, брались за работу с воодушевлением; «не могу» или «не хочу» – такого не знали. Долгое время приходилось просто убирать, складывать и вывозить все с территории и из храма. Всей душой хотелось очистить и восстановить именно собор, это была просто мечта! Готовили каждая по очереди, кто как мог: сестры и трудники кушали отдельно, была устроена «летняя кухня». Ропота, ссор, осуждения – ничего такого не было, хотя бытовые условия были тяжелые, все было в радость. Эта радость осталась в памяти на всю жизнь.

От церкви «Живоносного Источника» оставалась только одна стена, к которой было пристроено здание конторы. В нем и жили все насельницы, совершать службы в монастыре было просто негде, и около года на богослужения в субботу и воскресенье ездили в Задонский мужской монастырь. На территории проживали несколько трудников, братия дежурили по ночам, хоть как-то создавали видимость «охраны» территории, и очень помогали трудами. Первой задачей стало устройство домовой церкви в здании конторы, которое одновременно превращалось в жилой келейный корпус с приемной матушки, ризницей, трапезной, кухней, швейкой и складом.

- Мы ждали, когда наконец-то откроют Тюнинский монастырь, так сердечно хотелось спасаться именно здесь, где столько претерпели когда-то сестры, эта обитель освящена их кровью. Чувствовалось, как здесь намолено, благодать сильная, несмотря на долгую мерзость запустения. Страшно не было, было такое воодушевление, такая радость, сердце трепетало, мы точно знали и верили, что здесь мы под покровом Божией Матери. И еще очень важно, что монастырь изначально и всегда был женской, девичьей общиной, а не переделан из мужского, или наоборот, как бывает.

Многие в то время пришли именно с целью – восстанавливать «с нуля», своими силами с Божией помощью. А ведь некоторые паломники даже сомневались, возможно ли восстановить весь монастырь. Вспоминается, как владыка Никон заезжал проведать, осмотреть строительство, у него самого ведь колоссальный опыт; уже позже, стоя в только что выкрашенной трапезной, ослепительной, залитой ярким солнцем, он сказал: «Вы радуйтесь, вы такие счастливые, что оказались здесь, и все на ваших глазах и с вашим участием рождается. Когда на готовое придешь – не так уже будешь относиться, не так полюбишь обитель. А какая на всех милость Божия! Не ищите другой монастырь, лучшего себе не найдете».

И Господь словно на руках носил, откуда только силы брались! Трудились изо всех сил, себя никто не жалел. Иногда казалось, вот сяду в машину (куда-то благословили съездить), упаду на сиденье и уже не встану, а через 15 минут доехали – и бегом дальше. То есть это не мы сами, конечно, Бог укреплял, кому сколько было нужно. Все трудности потихоньку преодолевались, болезни уходили, сейчас трудно представить, что все это пережито. Была большая искренность, духовное единение, которое очень помогало. Конечно, и искушения были, без них-то не бывает, но они не помнятся, отходят на задний план в душе. Необыкновенно дорогое, драгоценное время, и по-настоящему, духовно счастливое.

Многие люди нам помогали, кто трудами, кто материалами и деньгами, кто – профессиональными советами и услугами. Спаси, Господи, их всех! Жертвовали на монастырь продукты, одежду, постельное белье, посуду, инвентарь, строительные материалы, животных, зерно… Чем могли, оказывали поддержку Задонский мужской монастырь и женский Свято-Тихоновский скит.

- Однажды приехали на службу в Задонск, там как раз во дворе владыка оказался, и на его глазах стали мы из старенького «пирожка» выскакивать по одному. Он смотрел-смотрел, сколько же вас здесь помещается? А нас набилось больше десятка человек, как стали все смеяться. После этого владыка благословил в подарок автомобиль «Соболь» – это была настоящая роскошь.

- Матерь Божия никогда не оставляла монастырь, мы знали, что пришли под Ее покров, читали канон каждый день. И все нужное для жизни Она посылала, при такой разрухе то одни гостинчики, то другие. Один раз среди зимы – в феврале – откуда-то привезли свежий виноград, полтонны! Кто-то пожертвовал; так мы сами ели и развезли по округе – детям, инвалидам, в скит. Летом ходили в лес: грибы, ягоды, травы собирали, как-будто ни городов вокруг нет, никого, одни леса, даже паломников у нас тогда не было. Совсем как в «пустыне», как было хорошо. А владыка проведывал постоянно, куда-то едет, обязательно заезжает, а бывало и второй раз на день, на обратном пути. Хоть на 5 минут, а нам такая радость: бежали под благословение, у кого какие вопросы - спрашивают, кому-то просто постоять рядом, старались ничего не пропустить. Владыка скажет что-нибудь веселое, подбодрит. Еще мы любили ходить в склеп, молиться. В 12 дня читали там акафисты, убирали мусор, там тоже все завалено было, а ведь там гробнички оставались игуменские, неизвестно кто еще был похоронен, а вдруг мощи, если это перед Богом угодник, страшно же пропустить косточку. Некоторые даже ночью приходили, прочищали все. Хотелось потрудиться ради Христа, «подвигов».

16 августа 2003 года в домовом храме состоялось первое богослужение; каким праздником стала первая в монастыре литургия! Освящен храм, конечно, как и был, в честь Живоносного Источника Божией Матери. Совершать службы и выполнять все алтарные послушания стали насельники Рождество-Богородицкого Задонского монастыря; первым духовником стал игумен Поликарп. Медленно росло число сестер, стали совершаться свои пострижения в рясофор и мантию, а затем и в великий ангельский образ – схиму. С 2003 года начали чтение Неусыпаемой Псалтири за живых и усопших; обнаруженные в архивах списки дореволюционных насельниц немедленно и с особой радостью были внесены в синодики для поминовения. Теперь не только их души молились за монастырь, но и наши недостойные молитвы за них – соединились.

- Молитвенное предстательство тех матушек так важно для нас, и мы стараемся чаще поминать их. Всегда непременно начинают с убиенных игумении Мелитины и отца Гордия. В алтаре, на Псалтири поминаются синодики, на вечернем крестном ходу, по всем памятным и поминальным дням совершаются молитвы; лития ли, или поминальная трапеза – вспоминаем их.

В августе 2004 года матушку Арсению утвердили в сане настоятельницы. Внутренняя жизнь в монастыре текла со своими буднями и праздниками, чередуя физический труд и послушания с молитвенными правилами и церковными богослужениями. Матушка так и говорила: «Мы пришли в монастырь на молитвы и труды. Ведь здесь не только свою душу можно спасти, но и помочь родным. Монах может вымолить весь род, и живых, и усопших».

С первых лет возрождения обители стал приезжать в монастырь священник отец Иоанн (Глазков) из г. Каменск-Шахтинский Ростовской области. Его искренняя заботливость о жизни обители стала во все последующие годы незаменимой поддержкой; батюшка не только со своим семейством приезжал, но и прихожан своих организовывал – до 50 человек привозил несколько раз за год, а ведь и это стоит немалых забот и расходов – найти такую возможность, заказать автобус. Особенно старались успеть ко времени полевых работ, чтобы помочь вспахать, посадить, прополоть и собрать урожай. Личные труды батюшки касались не только хозяйства и приведения в порядок территории; он вникал в проблемы строительства; помогал молитвой, служил молебны и участвовал в богослужениях; являл подлинную любовь ко всем, помогая советом и ласковым словом утешения и поддержки; наконец, помогал и материально.

- О. Иоанн – первый, кто отслужил молебен в Вознесенском соборе. Он внутри весь черный был, в копоти от пожара совхозных времен, и по стенам – лозунги коммунистов. На молебен пошли всем монастырем. У батюшки необыкновенные были молебны, он служил полным чином, освящал воду, а потом давал всем с большого креста вкусить воды. О. Иоанн любил трудиться на пилораме, сам дрова пилил. И он был большой молитвенник. Даже в Тюнино и Задонске его узнали, появились и здесь духовные чада, съезжались, когда он бывал. А приезжал он часто. Сколько он материально помогал, финансово – а ведь сам строился, у него храм из магазина перестраивали, самому средства нужны. И приезжал с целым приходом, все труженики, помогали очень сильно. Столярку батюшка помог устроить. Даже специалистов из Ростова привозил, ну во всем старался. Привозили первые фрукты, овощи – помидоры, огурцы, абрикосы.

>>Если судить по делам, то таковые дела невозможны были бы без глубокой веры и любви к своей пастве. Отец Иоанн нес крест болезней (сахарный диабет в тяжелой форме, пять микроинсультов), но активность и горение духа его были удивительны. Ведь кроме существенной регулярной поддержки монастыря, на его плечах лежали заботы о своем приходе, храме и собственном большом семействе; он нес избранный крест священнического служения, и нес поистине достойно.

Батюшка ушел из жизни на Страстной Седмице в 2012 году, не дожив двух месяцев до десятилетия возрождения Тюнинского монастыря. Когда его экстренно забирали в больницу, он сказал врачам: «Делайте что хотите, но на Пасху мне непременно надо служить!» Лечащий врач изумлялся, как батюшка мог молиться непрестанно – даже тогда, когда останавливалось сердце. Как стало известно нам уже после его кончины, у себя дома отец Иоанн сугубо подвизался в молитве и аскетических подвигах. Люди питали к нему уважение, доверие и любовь; о. Иоанн не назначал платы за требы, если нужно было отпеть или окрестить кого-нибудь, говорил – по вашей возможности.

На Пасху 2012 года батюшку должны были поздравить с саном протоиерея; всю жизнь он был иереем. Когда в Страстной Четверг служили первую панихиду – в Каменске и в Тюнино, – поминали новопреставленного протоиерея Иоанна. Через двадцать дней матушка Арсения ездила на его могилку. А в июне батюшкина семья и верные чада снова были в Тюнинском монастыре; в Вознесенском соборе была совершена панихида. Пусть Господь примет все труды и молитвы, со слезами и любовью принесенные за дорогого батюшку!

Ведь у Бога все живы, и молясь об упокоении души отца Иоанна в Царствии Небесном, мы сами надеемся на его молитвы и ходатайство пред Господом за нашу обитель, потому что любовь не престает.

Как и в каждом монастыре, в Тюнино складывался свой внутренний распорядок и устав. Утро начиналось в 6 часов в храме: молитвы, полунощница, акафист и литургия. Два раза в неделю богослужения не совершались, молитвенное правило исполняли сами сестры, вычитывая также акафист свт. Тихону, пяточисленные молитвы, Богородичное правило и др. Вечером, если не было службы, также в храме собирались на акафист, затем ежедневный крестный ход вокруг монастыря: мимо кладбища, леса, сельских домов.

В монастыре установлены были две основные трапезы – утром и вечером после богослужений, днем приходили на чай. Так как службы часто затягивались, во дворе повесили специальное било, чтобы звуки ударов были слышны по всему монастырю, и так созывали всех в трапезную. Однако со временем, для удобства исполняющих различные послушания, установили постоянное время: утренняя трапеза в 10.30, а по большим праздникам и воскресным дням позже – после окончания праздничного богослужения; вечерняя трапеза после крестного хода.

Общими усилиями, с помощью паломников разбили огород и с каждым годом постепенно расширяли; посадили плодовый сад. Завели небольшое подсобное хозяйство: появились коровник, птичник, попозже и пчельник. В швейной мастерской с первых дней шили полностью все, начиная с подрясников и заканчивая алтарным облачением. Просфоры для богослужения привозили каждый раз из Задонского монастыря, а когда появилась собственная просфорня, учиться выпекать просфоры ездили к сестрам в Скит. Построили и пекарню с русской печкой по соседству с котельной (монастырь отапливается газовыми котлами).

- Владыка много раз говорил, что здесь большая благодать и намоленный монастырь. Не только собор, но и храм Живоносного Источника, хотя сам храм разрушен и только в комнате домовая церковь устроена. Владыка приезжал иногда совершать у нас богослужение, это происходило в домовой церкви. Обязательно Великим постом читал канон Андрея Критского; помнится, сказал, что канон читать здесь легко как нигде больше, такой намоленный храм. Ну не нами, конечно, это монахини, что до самой смерти, до разгона из монастыря не уходили, как они скорбели, все терпели, вот где молитва была – истовая. До сих пор чувствуется, и вот еще какие были подтверждения. Братья, т.е. трудники наши, стали говорить: «Как вам удается пробираться в храм ночью? Мы по территории дежурим, слышим – пение, а на дверях ведь замок висит». Мы так удивились, говорим, никто ночью не ходил, мы в склепе днем акафисты читаем, и все! Они нам так и не поверили. Другой раз, когда были паломники, одна женщина пришла в 7 утра на огород, как ее благословили. А больше никого нет, она и пошла искать, где остальные. «Прохожу мимо собора и вдруг слышу: поют акафист. Я так огорчилась, ничего себе, думаю, сестры нам не сказали, а сами в храме! Он же обычно закрыт, туда не попадешь. Обхожу и бегу по ступенькам – а на дверях замок. Слева и справа двери – тоже замкнуто и заколочено, какой же еще вход? Постояла я у двери, еще послушала, как поют, и пошла других искать». Когда мы узнали это – опять, да никуда мы не ходили, какой храм, там же замкнуто. И тут все однозначно поверили, что ни службы, ни молитвы невидимо в монастыре не прерываются.

Таких случаев на самом деле много было, что-то забылось уже, кто-то и не слышал всего. Кто позже пришел, уже из третьих рук узнавал, записывать никто еще не брался.

Восстановительные работы продолжались по всей территории монастыря, да он и сегодня представляет собой местами строительную площадку. Сложностей было, конечно, очень много, ведь кроме огромных задач по строительству и ремонту основных объектов храмового комплекса, приходилось одновременно заботиться о текущих нуждах, устройстве помещений для проживания не только насельниц монастыря, но и паломников и трудников, без помощи которых было не обойтись. Приходили и приезжали отовсюду, кто в отпуск, кто на несколько дней. Некоторые оставались жить по два-три года, работали на совесть. Из всех этих добровольцев большинство были искренне верующие, искали путь к Богу, трудились для Бога, но были и пришедшие просто в нужде – не на что жить, негде перезимовать. Все это создавало матушке дополнительные сложности, но помогали те братья, кто был уже проверенным и надежным. Им доверялись все подсобные работы по строительству, и милостью Божией, так все потихоньку управлялось.

- Как-то проходили по территории, а уже заканчивали перекрывать крышу новой трапезной и Александро-Невского храма, и один рабочий трудится над луковкой. Она выходила такая красивая, что я не удержалась и похвалила: золоченый «галстук», уголками отделывается верх луковки, а на нем крест. А кровельщик и говорит: «Да как же не стараться, мы тут все детство, можно сказать, провели, мы же местные. Мальчишками лазали по всем крышам и заброшенным углам. Теперь вот хочется сделать так, чтобы хорошо было! Вот принес кусочек золоченого листа из дома – на «галстучек» должно хватить».

Стройкам и ремонтам тогда не видно было конца, буквально все нужно было обустраивать – подсобные хозяйственные помещения, паломническую гостиницу, склады, баню. При этом скудость материальная: основным источником средств к существованию были пожертвования верующих, и ни одного крупного стабильного источника финансирования.

Конечно, обращались за помощью, куда только можно. Матушке приходилось объезжать самые разные организации, объясняться и просить. В основном, рады были помочь, но возможности были небольшие: во-первых, строительство храмов шло по всей стране, а в Липецкой области – тем более, и нуждающихся в благотворительной помощи в то время уже было много. А во-вторых, многие руководители сами жаловались на материальные трудности и экономический кризис.

Тогда, к большой радости, Господь послал нам отзывчивого человека, который проникся трудностями монастыря, и за словами не пришлось ждать дел. Это был Владимир Иванович Акатов, генеральный директор ОГУП «Липецкоблтехинвентаризация». На выделенные пожертвования была установлена звонница с восемью колоколами, отлитыми специально для монастыря в воронежской мастерской, а также выстроили у святого источника закрытую купель с двумя отдельными купальнями для паломников и монашествующих. Это была необыкновенная радость и утешение всей обители! Владимир Иванович и его сотрудники оказывали не только финансовую помощь, они принимали участие в решении самых разных проблем, и для строительства колокольни они подготовили проект «во славу Божию».

>> Владимир Иванович, его семья и сотрудники с сердечностью и душевной теплотой относились к нуждам монастыря. Поэтому с внезапной кончиной Владимира Ивановича осиротели мы все; вместе понесли боль утраты, оказывали друг другу поддержку, как могли. Отпевание состоялось в самом монастыре, накануне гроб с телом почившего поставили в Александро-Невском храме, всю ночь совершалось чтение заупокойной псалтири. На погребение съехалось огромное количество людей, поминальную трапезу с сестрами готовили сами сотрудники, пригласили поваров, позаботились о доставке продуктов, стараясь ничем дополнительно матушку не обременять.

Похоронили Владимира Ивановича на задонском кладбище, что за оградой монастыря. Весь путь был усыпан розами, а единственной прощальной музыкой был колокольный звон. Тот самый колокол, на котором дарственная надпись от его жертвователя, молитвенно провожал раба Божиего Владимира.

Какова бы ни была скорбь, принимать Волю Божию необходимо смиренно и благодарно, как послушные дети, зная Его благость и милосердие. Цель жизни любого из нас – прожить по-христиански и достигнув христианской кончины, освященной покаянием и таинствами, вступить в иную, вечную жизнь.

Верующие знают, что Господь забирает христианина из земной жизни именно тогда, когда он исчерпал все данные ему от Бога возможности покаяться и достиг определенной черты: либо наиболее благополучного духовного состояния, достойного Небесных обителей, либо окончательного отступления от Воли Божией, и дальнейшая жизнь только увеличит его духовное падение. И блажен и счастлив тот, кто пред Богом предстает с багажом добродетелей, добрых дел и милостыни Христа ради, за кого сотни оставшихся на земле, в Церкви, с любовью возносят молитвы о прощении вольных и невольных прегрешений. «Вечная память» – сами эти слова означают, что мы, еще живущие на земле, имеем долг помнить и всегда молиться за почивших.

Вторым действующим храмом в монастыре стал Александро-Невский храм при двухэтажном сестринском корпусе. По размерам он совсем маленький и называется трапезным, поскольку соединен с трапезной. Строительные работы шли долго, с самого заселения монастыря. Старинный корпус пришлось капитально перестраивать после эксплуатации, а трапезную с кухонными помещениями и храмом возводить с нуля. Все здание снаружи оштукатурили и окрасили, оцинкованную кровлю со временем перекрыли.

Освящен Александро-Невский храм в 2006 году епископом Никоном. Гармоничная внутренняя отделка создает праздничное настроение и одновременно молитвенный настрой: резной деревянный иконостас, фрагментами позолоченный, иконы в едином каноническом стиле. Службы совершались в нем не часто, поскольку после ввода трапезной в действующий режим это не удобно. В храме в основном происходят богослужения по престольным дням, совершаются постриги и общее вечернее правило.

Отделка второго этажа затягивалась, рабочих рук было мало, а жилых келий уже крайне не хватало. Сами насельницы шлифовали и красили двери, полы, батареи, клеили обои и пр. – торопились переселиться в настоящий монастырский корпус. В последнюю очередь из старой кельи переехала матушка.

На втором этаже, кроме келий и хозяйственных помещений, размещается библиотека и канцелярия, внизу расположены склады, ризница, пошивочная мастерская, просфорня, заготовительный цех, молочная кухня, алтарная прачечная. Соединяются этажи двумя лестницами – боковой и центральной («праздничной»). В трапезную из корпуса ведет крытая галерея.

К Пасхе 2006 года матушка Арсения была удостоена права ношения золотого наперсного креста.

- Приехал владыка и как-бы между прочим спросил: «А вы крест у матушки целуете? Ну как же, обязательно нужно брать благословение и прикладываться, это же такая помощь!» Матушка, наверное, стеснялась, но тут уже все взяли за правило обязательно подходить к настоятельскому кресту – каждое утро и вечер, и по обстоятельствам. Это были как раз мои первые дни приезда в обитель. Хотя бросились в глаза материальная скудость, теснота жизни в «старом» корпусе, все казалось в монастыре именно красивым, радовало душу, а когда увидела новую белоснежную трапезную и двери в храм Александра Невского, показалось, что таким прекрасным может быть вход в Царство Небесное. Понравилось пение сестер (молитвы в трапезной всегда пели вместе), скромные тихие службы в «Живоносном Источнике». А святой источник с купелью – прямо перед окнами, никуда и паломничать не надо.

По мере сил и возможностей, ремонтировали паломническую гостиницу, бараки для трудников, жилые домики с кельями и хозяйственными помещениями. Постепенно преображалась территория монастыря, и также обустраивалась внутренняя жизнь – свой устав, накапливался опыт монастырского обще -жития, прибавлялось число монашествующих.

Другим крупнейшим объектом строительства стала надвратная колокольня. Казалось, еще так много работы по восстановлению собора, но владыка Никон благословил – начинайте заниматься колокольней. Проект подготовили в ОГУП «Липецкоблтехинвентаризация»; его разработка стоила им больших переживаний, поскольку конструкция такой высоты – редкость и огромная ответственность, но все было выполнено очень качественно. Для определения прочности цокольного этажа и фундамента приглашали экспертов. Фундамент пришлось откапывать (экскаватором, потом вручную) и усиливать, делать гидроизоляцию и отмостку. И началось: кирпич, цемент, песок, железобетон, арматура; поиски спецтранспорта, доставка, разгрузка, подъемы; поездки, письма, просьбы... Прораба так и не нашли, обошлись с Божией помощью. Служили специально молебны; люди жертвовали на «кирпичики» – записывали их имена и закладывали в стены колокольни. Помогали организации в Задонске, Ельце, Липецке, Воронеже, Семилуках.

В 2008 году на зиму остановились на уровне второго яруса в 13 метрах от земли; в апреле следующего года пошли выше. По милости Божией, вопреки всем опасениям, осенью успели закончить кладку четырех ярусов со всеми арками, колоннами и полуколоннами и декоративной отделкой. Каменщики чуть не по ходу работ придумывали орнаменты кладки, по примеру Вознесенского собора, т.к. по проекту колокольню предлагалось просто оштукатурить, но матушка просила не закрывать кладку. Дореволюционный кирпич отличается размером и толщиной, а фигурный кирпич был готовый, заводского изготовления. Поэтому для того, чтобы выложить колонны более изящно, приходилось распиливать кирпичи на камнерезном станке.

21 октября был совершен молебен для освящения восьмиконечного креста, который вместе со шпилем был заранее привезен из Волгодонска. В присутствии гостей, клириков, насельниц и братии, был поднят и установлен 10-метровый шпиль с окантовкой, а затем под звон всех колоколов на звоннице подняли крест. Стая прилетевших птиц кружилась над стрелой крана. Какой счастливый момент послал нам Господь! Радовались и не могли поверить, что дождались. Трапезу решили сделать праздничной и отложили, пока не закончится установка, чтобы собраться всем вместе.

Впоследствии перекрыли кровлю, сварили и установили лестницы и ограждения, провели электричество. Всего два с небольшим года прошло с момента создания проекта до установления шпиля и поднятия колоколов. В последнюю очередь проведена реставрация старинной кирпичной кладки нижнего яруса – ее зашкуривали, грунтовали и красили.

Конструктивно новая колокольня полностью соответствует прежней разрушенной, а по внешнему облику прекрасно гармонирует со всем ансамблем монастырского комплекса.

Приходилось также заниматься очищением и переоборудованием колодца над святым источником; новый дубовый колодец установили прямо в бывших покоях настоятельницы в старом корпусе (ведь когда церковь разрушили и засыпали источник, он пробился под здание конторы). Купель украсили новой пристройкой с тремя арочными окнами, где можно в любое время набрать святую воду.

Одним из обстоятельств, стеснявших обустройство монастыря и никак не вязавшихся с монашеской жизнью, было расположение на территории возле храма частных домов, в шестидесятых годах построенных работниками совхоза. В них проживали несколько семей; дома находились в аварийном состоянии, и все-таки жильцов необходимо было уговорить променять обжитое место на иное и уехать из монастыря. Сложность вопроса, естественно, состояла в поиске путей и средств для приобретения нового жилья; кроме того, правоустанавливающие документы у жильцов практически отсутствовали. Огромная работа легла на плечи юристов (спасибо, очень выручали насельники Задонского Богородицкого монастыря); но самое главное, что откликнулись местные и областные власти, после чего началось поэтапное переселение. Последние две семьи в 2008 году получили в обмен на свои дома две трехкомнатные квартиры в новостройке в г. Задонске, и это стало возможным благодаря выделенным из областного бюджета средств. Особое участие в решении данного вопроса принял Божко Юрий Николаевич, зам.главы администрации области.

А дома после этого капитально отремонтировали и сделали келейными корпусами.

Отдельной страницей в истории восстановления монастыря стала ограда, также являющаяся объектом культурного наследия; она была в очень пострадавшем состоянии. Из 525 метров общей длины (по периметру всей территории монастыря) 350 метров были полностью уничтожены, остальные части сохранившейся кладки капитально восстанавливали.

Основной массив кирпичной стены высотой 2,5 м и толщиной 90 см перекрыт листовым железом; юго-восточный угол длиною около 175 м застроен кирпичными столбами и вставками из профильного листа. Помимо главных врат, восстановлены боковые ворота у колокольни, отреставрирован въезд с северной стороны и установлены служебные калитки.

Работы проводились одновременно с двух сторон ограды, спешили как могли: ведь значение монастырской стены не только в защитной функции (о которой все же приходилось задумываться при соседстве леса и кладбища). Стена, ограждающая от внешнего мира, – первый символ собственно монастырского устройства. Да еще такая – настоящая, мощная кирпичная стена с коваными воротами, колоннами, аркой и куполами над центральным въездом. Она очень украсила внешний вид монастыря.

- Очень ждали, когда закончат стену, успеют или не успеют до зимы, уже начинались морозы – но все-таки закрыли оставшуюся часть у леса. Владыка шутил, мол, в монастырях нынче такие стены возводят, наверное, чтоб сестры не сбежали. Но он сам-то нас и поторапливал, потому что это не дело – без ограды. Когда почти все было готово, мы с сестрами идем вечером после крестного хода, и говорим матушке, что вот как хорошо, уже и стена есть, так быстро! Она посмотрела и тихонько вздохнула: «Да, слава Богу, закончили. А сколько она стоила искушений, сколько скорбей понесли, пока ее построили…» Конечно, непросто такое дается, восстанавливать монастырь – обязательно будут искушения; но мы-то не всегда знаем, какой ценой, потому что занимаемся каждый своими послушаниями и видим уже готовое…

Центром монастыря, или лучше – сердцем обители можно назвать главный собор в честь Вознесения Господня, который хоть и сохранил за годы советской власти свой наружный облик, но требовал капитального восстановления. Отремонтировать его в первую очередь не получалось, как бы этого ни хотели; масштабы работ были велики и требовали профессионального мастерства.

Еще до заселения обители была заново выложена одна из башен собора и перекрыта кровля стараниями Задонского мужского монастыря. Но внутри мусора оставалось еще очень много, пол провален, окна разбиты. Когда поставили новые окна, собор заметно преобразился. Затем внутренние работы шли «сверху вниз»: начали с центрального купола, затем боковые, три алтаря, стены, колонны, притвор. От пожара и безобразных условий «эксплуатации» храма все было до такой степени испорчено, что отбивали верхние слои до камня, армировали местами кладку, затем послойно штукатурили, шпаклевали, красили. Фотографий внутреннего убранства не сохранилось, но по оставшимся фрагментам повторяли точно такую старинную лепнину. Эти работы продолжались без перерывов три с половиной года.

Сестры время от времени заходили посмотреть, это чудесное преображение в белоснежную красоту казалось нереальным, не верилось глазам.

В 2008-2009 гг. была выполнена отмостка вокруг храма, восстановлены центральный и боковые входы; установили двери, деревянные внутрь и металлические кованые на улицу. У каждого входа ступеньки и перила облицованы плиткой, вымощены прилегающие площадки.

Внутри собора крепили дополнительные дубовые лаги и настилали деревянные полы. На верхние хоры установили деревянную винтовую лестницу, которая стала настоящим украшением. Восстановили также вентиляционные ходы под всеми сводами. Затем были повешены паникадила и началось устройство каркаса трехпридельного иконостаса.

Собор едва успевали приготовить, еще так много оставалось дел – но желание совершить столь долгожданное богослужение, да еще на Христово Воскресенье, было слишком велико. Торопились изо всех сил, просили помощи Пресвятой Богородицы.

И вот, спустя ровно 80 лет после закрытия монастыря, 4 апреля 2010 года на Пасху в Вознесенском соборе совершилась первая Божественная литургия. Это историческое событие стало огромной духовной радостью, настоящим торжеством.

- Пасха для христианина всегда величайший праздник, «торжество из торжеств». Но та Пасха 2010 года, наверное, не забудется никогда. Храм был наполовину завешен строительной пленкой, всего две иконы на иконостасе из фанеры, две лампадки пред ними и праздничный аналой. Вышитое белое напрестольное облачение, новый Семисвечник, Святая Святых. Все было так сказочно! Чувство восторга и победы, гости собрались в храме такие родные, а мы думали о прежних сестрах – как же они радовались на небе, долгожданный день! Но что было, когда раздался пасхальный колокольный звон, - этого даже не передать, звук какой-то почти ощутимой массой окружил храм и висел снаружи и внутри, вокруг, не могу подобрать слов, но мы замерли. Сколько лет слышали звон до этого, и потом – такого не было. Мы, счастливые, смотрели друг на друга, на иконы и просто радовались с тихим трепетным благоговением, и прославляли Господа.

Второе знаменательное богослужение в том же году было совершено на престольный праздник в день Вознесения Господня. Службы эти совершались в правом приделе в честь Покрова Божией Матери, остальная часть внутренней отделки собора не была закончена.

Так впервые за 80 лет разорения в храме Божием возобновилось таинство Евхаристии, зазвучали молитвы и монашеское пение.

А на следующий год дорогой владыка совершил торжественное полное освящение главного престола и всего Вознесенского собора в канун престольного дня – Вознесения Господня. С этого момента службы в соборе не прекращаются, несмотря на то, что работы по устройству иконостаса и остальной отделке еще не окончены.

На Пасхальные праздники в 2011 году произошло еще одно знаменательное событие: матушка Арсения была возведена в сан игумении с вручением игуменского жезла. По возвращении ее из кафедрального собора встретили сестры с поздравлениями и букетом цветов. Это событие воспринято было как та последняя точка над «и», которой не доставало обители: как сказала одна сестра, вот теперь у нас настоящий монастырь; без игумении как без головы.

И вот первый юбилейный праздник: в июне 2012 года в обители отметили десятилетие возрождения монастыря и приезда первых насельниц.

26 декабря 2012 года исполнилось ровно десять лет официальному решению об открытии в Тюнино Богородице-Тихоновского монастыря.

Долгое время в России у власти были воинствующие атеисты, безбожники, всеми силами старавшиеся уничтожить Православную Церковь, заставить людей «забыть Имя Бога». Долгое время Церковь терпела страшные гонения: разрушенные храмы, расстрелянные священники, заброшенные монастыри, поруганные святыни – но всего этого оказалось мало для уничтожения православия среди русского народа.
Согласно отчетам с Архиерейского Собора от 2 февраля 2013 года, в Русской православной церкви уже тогда действовали 30 675 приходов, не считая приходов и монастырей в странах дальнего зарубежья и монастырей в составе Русской православной церкви заграницей – и это число продолжает неуклонно расти. Не сложно подсчитать, сколько было открыто приходов за 25 лет после развала Советского Союза, оставившего после себя менее 7000 действующих храмов!
Зачем и почему восстанавливается, строится такое количество храмов? Патриарх Кирилл говорил об этом после Божественной Литургии в Свято-Троицком соборе в Париже, 4 декабря 2016 года: «Потому что мы прошли через такой исторический урок, через который не прошла ни одна нация. И мы не объясняем наши поступки, ибо каждый, кто знает нашу историю, понимает, что как народ мы спаслись только благодаря тому, что сохранили веру».
И именно поэтому такое, казалось бы, огромное количество приходов не соответствует количеству желающих посещать храм, воцерковляться. Многим до сих пор приходится ездить в соседние села и города, чтобы поучаствовать в богослужении – и вовсе не потому, что у них нет храма, а потому, что храмы эти непригодны для использования.
На фотографиях ниже вы можете увидеть храмы, попросившие на нашем сайте финансовой помощи на восстановление.

Свято-Воскресенский храм, г. Гороховец

Храм Воскресения Христова, с. Ахмат

Богоявленский храм, с. Усть-Миасс

Некоторые из них – это величественные, огромные соборы, находящиеся в ужасном состоянии, некоторые – старые дома священников, трапезные, оставшиеся после снесения храма.
И несмотря на все бедственное состояние этих церквей, люди идут туда, стоят на службах среди ремонта, среди строительных лесов, под протекающими крышами, не обращают внимания на отсутствие икон и росписей. О чем это может говорить, как не о вере и подвиге простых прихожан? И, естественно, этим объясняется их желание помочь родному приходу.

Но, к большому сожалению, процесс восстановления храма является очень сложным делом. На пути к реставрации необходимо решить множество вопросов, таких как:
Кому принадлежит здание храма?
Оно может находится на балансе местного сельского округа, находится в чьих-то частных владениях, или уже быть юридически передано епархии.
Создание прихода
Епархия не может заниматься восстановлением храма до тех пор, пока не будет открыт приход – инициативная группа минимум из двадцати человек. Это не обязательно должны быть местные жители, и, конечно, здесь не идет речь об их финансовой помощи – они должны участвовать в жизни храма, в богослужениях – церковь не должна пустовать.
Реставрация здания
Ни для кого не секрет, каким сложным и опасным делом является восстановление зданий. Речь идет о постройках XVIII – XIX века, которые долгое время никак не обслуживались, а порой содержались в жутких условиях – в них хранили зерно, сено, траву, из-за этого проседали полы, из-за гниения часто случались пожары, при погрузке и выгрузке рабочие выбивали окна, стены, двери. Некоторые церкви просто адаптировали под клубы и кинотеатры, не обращая внимания на историческую и культурную ценность зданий.
Поэтому самым первым шагом является консервация здания – необходимо сразу попытаться замедлить или остановить процессы разрушения. Для этого нужно очистить здание от мусора, вырубить выросшие там деревья, кустарники, поставить охрану, чтобы не допустить вандалов и хулиганов в будущий храм.
Затем с большой осторожностью начинается ремонт – укрепляются стены, фундамент, своды, ремонтируются кровля, двери, окна.
Завершающим этапом являются облицовочные работы внутри и снаружи храма, затем роспись, закупка необходимой утвари и икон.
Помимо этого, существует очевидное – финансовый вопрос. Можно попытаться подключить местную администрацию – с их стороны может быть оказана поддержка, если не деньгами, то строительными материалами или техникой, или агитацией среди местных жителей.
Основной вклад обычно осуществляется за счет пожертвований простых прихожан. Но для этого необходима активная деятельность настоятеля прихода и служащих в храме – ведь если (даже в строящемся храме) не совершать хоть изредка богослужения, молебны – мало кто сочтет нужным принять участие в восстановлении церкви.
Очень эффективным средством является размещение просьб о пожертвовании в Интернете – эту услугу предлагает и наш сайт. Тогда количество неравнодушных, желающих помочь людей увеличивается, о храме узнают не только жители ближних сел, а православные со всей страны.
В сервис

Отчет о состоянии объекта Всемирного наследия «Кремль и Красная площадь». Помимо рассказа о мерах по сохранению объекта, предпринимаемых Российской Федерацией, отчет содержит рекомендации международных экспертов по культурному наследию по поводу возможности сноса т.н. «14 корпуса» у Спасских ворот Московского Кремля и восстановления на его месте снесенных в 1929-1930 гг. Чудова и Вознесенского монастырей. Подумать над такой идеей предложил летом 2014 года Президент РФ Владимир Путин.

Отчет констатирует, что 30 января 2015 года Россия представила в ЮНЕСКО проект «уточнения» границ объекта, а также подробный доклад о его состоянии, в котором нашли отражение меры по претворению в жизнь предшествующих решений Комитета Всемирного наследия.

Россия сообщила в ЮНЕСКО, что «нормативные изменения», которые предпринимаются для обеспечения лучшей защиты объекта и его «буферной зоны» от «неблагоприятного развития и использования», а также подготовку «Плана управления» объектом планируется завершить в 2016 году. Имеется в виду, очевидно, новый проект градостроительных регламентов и режимов использования земель в охранной зоне Московского Кремля, который сейчас обсуждается экспертами и некоторыми из них сурово критикуется ; очередной тур намечен на 25 мая.

В отчете отмечается, что ЮНЕСКО не упускает из виду и проект приспособления для кремлевских музеев здания Средних Торговых рядов на Красной площади, связанный с подземным и надземным новым строительством во дворе, на месте снесенных в 2006 году внутренних корпусов комплекса. Экспертная оценка воздействия надземной части новостройки на объект Всемирного наследия – в стадии подготовки.

В целом, международные эксперты признают необходимость предпринимаемых российской стороной мер по повышению уровня защищенности объекта и его буферных зон. Комитету Всемирного наследия рекомендовано предложить России утвердить и реализовать все эти меры «настолько быстро, насколько возможно».

Затем эксперты ЮНЕСКО переходят наконец к проблеме демонтажа 14 корпуса и воссоздания снесенных монастырей. Они сообщают, что впервые информация об этом проекте, включая идею временного археологического парка, была направлена Россией в Центр Всемирного наследия ЮНЕСКО 16 сентября 2014 года. В октябре 2014 года по приглашению российской стороны в Москву для оценки потенциального воздействия планируемой реконструкции на выдающуюся универсальную ценность объекта Всемирного наследия прибыла специальная миссия ИКОМОС, которая по итогам визита представила ряд рекомендаций. Осенью 2014 года они не были опубликованы, но по неофициальной информации, международные эксперты уже тогда согласились со сносом 14 корпуса, но весьма насторожено отнеслись к идее восстановления Чудова и Вознесенского монастырей. Как тогда наш сайт, эксперты могли заключить, что «для научного воссоздания облика снесенных монастырских ансамблей недостаточно документальных данных. Если облик внешних фасадов может быть восстановлен по сохранившимся чертежам и фотографиям, то по внутренним помещениям и убранству интерьеров исчерпывающих данных нет».

И вот наконец рекомендации ЮНЕСКО обнародованы официально. Экспертная миссия ИКОМОС, как указывается в отчете, предоставила России рекомендации по поводу плана демонтажа 14 корпуса , который признан-таки «приемлемым ». Однако эксперты ЮНЕСКО «настоятельно рекомендуют отказаться от идеи восстановления исторических зданий, разрушенных в 1929-1930 гг., поскольку это окажет серьезное влияние на выдающуюся универсальную ценность объекта, в частности, на его целостность и аутентичность» .

Учитывая потенциальную важность археологических слоев, восходящих к XII веку, эксперты ЮНЕСКО одобряют идею создания здесь археологического парка, который будет предоставлять информацию об археологическом наследии, которое дотоле не было изучено.

Для «Хранителей Наследия» - комментарии экспертов:

Юрий Веденин, заместитель председателя федерального Научно-методического совета Минкультуры РФ :

Поддерживаю рекомендацию в той части, которая говорит о восстановлении монастырей, поскольку являюсь противником строительства «новоделов». К идее сноса 14 корпуса я отношусь крайне осторожно, поскольку за десятилетия своего существования он стал уже частью сложившегося кремлевского ансамбля. С другой стороны, мысль о создании археологического парка в Кремле также весьма заманчива. Нашему экспертному и научному сообществу необходимо тщательно продумать, какой вариант лучше и как его реализовать.

Наталья Душкина, эксперт ИКОМОС, профессор МАрхИ :

Считаю, что решение о сносе 14 корпуса нужно было принимать не до, а после получения вердикта экспертов ЮНЕСКО о возможности восстановления кремлевских монастырей. В случае замены 14-корпуса археологическим парком в Кремле образуется никогда не существовавшее на этом месте огромное пустое пространство. Откроются новые видовые панорамы, изменится вся диспозиция кремлевского ансамбля: от Спасских ворот, например, будет виден Дворец Съездов, который пока что скрыт 14 корпусом. Пока последний еще не снесен окончательно, нужно вернуться к обсуждению вопроса о его жизнеспособности в кремлевском ансамбле и вариантам его приспособления под музейные и административные цели. Архитектура этого здания вовсе не так плоха, как стали о ней говорить в последнее время, а с точки зрения связанных с ним исторических событий и деятелей – и политических и культурных – оно имеет ценность.

Борис Пастернак, главный архитектор Центра историко-градостроительных исследований, член Президиума некоммерческого партнерства «Историко-культурный экспертный совет» :

Плюсы и минусы есть у любого варианта решения судьбы 14 корпуса: с одной стороны, его можно использовать для развития Музеев Московского Кремля; с другой – его исчезновение вернет исторический масштаб восприятия старинных зданий кремлевского ансамбля. Что касается идеи воссоздания монастырей, то представляется, что она была обоснована с точки зрения идеологии и символического значения, но с научной и исторической точки зрения – как следует не проработана, во всяком случае, не обсуждена всесторонне экспертным сообществом. Отсюда и настороженное к ней отношение: понятно, что хочется «как лучше», но не видно гарантий от «как всегда». Архитектурно никто не представляет, как это может выглядеть, а реализация небесспорного варианта способна понизить качество восприятия подлинных кремлевский сооружений. Когда воссоздание делается с любовью и готовится не впопыхах, как это, например, было с на московской Преображенской площади, виден позитивный эффект от воздействия такого сооружения на окружающее пространство. Но применительно к Кремлю подобные меры должно очень серьезно обсуждать наше профессиональное экспертное сообщество. С моей точки зрения, определение будущей судьбы этого места – многосоставная задача: необходимо отдать дань памяти тому, что здесь когда-то было, но и не впадать в крайности «ретроразвития». Нужно при этом учитывать, что «археологический парк» - понятие достаточно широкое, не равнозначное пустырю: здесь могут присутствовать и планировочные, и архитектурные элементы.