Встреча с матерой краткое содержание. Пересказ и характеристика произведения "Прощание с Матерой" Распутина В.Г. «Распутинские старухи» в анализе повести «Прощание с Матёрой»

d9d4f495e875a2e075a1a4a6e1b9770f

Матёра – это островная деревня, на берегу Ангары, история которой насчитывает уже больше 300 лет. Многое повидала на своем веку Матёра – стояла она на торговом пути, и часто именно здесь ночевали торговые люди, здесь проходили бои с Колчаком, и останавливались обозы с арестантами. Была когда-то в Матёре своя церквушка – она и сейчас стоит, только уже давно устроили в ней склад. Есть в деревне и свой аэропорт, откуда два раза в неделю местные жители летают по делам в город.

Но однажды в деревне разнеслась весть, что всех жителей отсюда переселяют – на Ангаре строят плотину для электростанции, и вскоре деревня, вместе с другими поселениями на берегу, будет затоплена. Все жители по-разному воспринимают это известие. Но покидать свои дома, к которым они уже привыкли, люди не хотят. Они не слушают уговоры и доводы – им жалко оставлять и свое хозяйство, вещи, которые не потребуются в городе, и саму деревню, жизнь в которой кажется им понятной и простой. Конечно, они знают, что в городе им не придется ходить за водой – из кранов течет даже горячая вода, а не только холодная, есть там и другие удобства, но главного в городе нет – ангарских просторов, шума реки, неторопливых бесед у самовара. Тоскливо и неуютно будет в этом городе людям, привыкшим к широте и величию природы.

Но все же жители начинают постепенно уезжать из деревни. Дольше всех остаются в Матёре одинокие пожилые женщины, которые наблюдают, как деревню с одного конца поджигают. Они ничего не делают для того, чтобы предотвратить возгорание других домов – просто стоят и молча смотрят. А потом, обсуждая это событие, приходят к выводу, что загорелись дома случайно, так как не могут допустить мысли, что хозяин, уезжая, мог сам поджечь свой дом.

Одна из героинь, до последнего остающаяся в родной деревне – Дарья. Она баба боевая, решительная, «с характером». Вокруг Дарьи объединяются все слабые, и она не просто готова дать словесный отпор обидчикам, а может и напасть на них, взяв в руки палку. Ее характер не позволяет ей просто пассивно наблюдать, как рушится ее старый мир – она ругается со своим сыном Павлом и его женой, винит их в том, что они покидают деревню. Сама Дарья перед тем, как уехать из дома, чисто моет его и даже белит, переживая, что в некоторых местах побелка легла не ровно. Эти ее действия очень схожи с ритуалом, который проводят, когда провожают покойника.

Другие бабы в деревне тоже растеряны. Настасья, уезжая, беспокоится о том, что у нее убежала кошка. Хотя с кошкой и не пускают в транспорт, перевозящий людей, и все оставляют всю «живность» в деревне, она просит Дарью позаботиться о кошке, «подкормить» ее, даже не думая о том, что и Дарья скоро будет вынуждена уехать. А еще беспокоит женщин судьба деревенского кладбища, где захоронены все их предки. Им сказали, что перед самым затоплением приедет сюда санитарная бригада и уничтожит кладбище – это всех жителей деревни очень пугает. Дарья даже думает о том, что когда она сама умрет, все родственники придут судить ее, и представляет их себе в виде огромного строя, «которому нет конца».

Не только старухи не хотят уезжать из деревни. Та молодежь, которую так ругала Дарья, тоже чувствуют себя не очень спокойно. В конце рассказа и Павел говорит о том, что не понимает того, «что сотворили с поселком».

«Прощание с Матёрой»

Осенью 1976 года в журнале «Наш современник» (№№ 10, 11) появилась новая повесть Валентина Распутина «Прощание с Матёрой». О том, как возник замысел произведения, как оно писалось, сам автор рассказывал так: «Среди русских названий – самых распространенных, кондовых, коренных – название «Матерая» существует везде, по всем просторам России. Есть оно и у нас в Сибири, и на Ангаре тоже есть такое название. Я его с этим смыслом и взял, должно же название что-то обозначать, фамилия должна что-то обозначать, тем более это название старой деревни, старой земли…

Все это происходило на моих глазах. Действительно трагическое зрелище, когда идешь вечером по Ангаре, по Илиму (это река, которая впадает в Ангару), и видишь, как эти крепкие деревни горят в темноте. Это было зрелище, которое останется в памяти навсегда.

«Прощание с Матерой» – эта работа была для меня главной, ни рассказы, ни другие повести. Для этой повести я, может быть, и был нужен…

Я не назад зову. Я зову к сохранению тех ценностей и традиций, всего того, чем жил человек. Моя деревня, например, когда ее перенесли, стала леспромхозом. Делать там было больше нечего, только лес рубить. Лес рубили и рубили неплохо. Поселок был большой, не из бедных. Занятие ведь влияет на человека. Хорошо зарабатывали, и все как бы ладно, но пьянка была жуткая, такой сейчас даже нет. Это были 70-е – 80-е годы. Только вырубать лес, зарабатывать на этом – все-таки это не божеское дело. Меня тогда это поразило и заставило писать.

Видимо, нам в России жить хорошо не надо, чтобы оставаться людьми. Не надо богатства, не нужно быть богатым. Есть такое слово – достаток. Есть какая-то мера, при которой мы остаемся в своей нравственной сохранности».

В этих словах писателя слышны горечь и разочарование, боль за свой народ, за свою родную землю. Он, как и его героиня Дарья, защищает не старую избу, а Родину, как у нее, болит сердце и у Распутина: «Как в огне оно, христовенькое, горит и горит, ноет и ноет». Как точно отмечал критик Ю. Селезнев: «Название острова и села – Матёра – не случайно у Распутина. Матёра конечно же идейно образно связано с такими родовыми понятиями, как мать (мать – Земля, мать – Родина), материк – земля, окруженная со всех сторон океаном (остров Матёра – это как бы «малый материк»)». Для автора, как и для Дарьи, Матёра – воплощение Родины.

Если в «Последнем сроке» или в «Живи и помни» еще можно было говорить о «трагедии отдельно взятой крестьянской семьи», то в «Прощании с Матёрой» автор такой возможности критикам не оставил. Гибнет крестьянский материк, целый крестьянский мир, и именно это приходится обсуждать критикам. Впрочем, они попытались сгладить остроту проблемы и обвинить автора в «романтизации и идеализации патриархального мира», в котором, некоторые критики видели лишь консервативные и отрицательные качества. А. Салынский оценивал проблематику повести как «тривиальную» (Вопросы литературы. 1977. № 2), В. Оскоцкий отмечал желание Распутина «из коллизии все-таки не трагедийной любой ценой «выжать» трагедию» (Вопросы литературы. 1977. № 3), Е. Старикова заметила, что Распутин «более жестко и менее гуманно, чем раньше, разделил мир своей повести на «своих и чужих»» (Литература и современность. М., 1978. Сб. 16. С. 230). Острота поднятых писателем вопросов вызвала на страницах «Литературной газеты» дискуссию «Деревенская проза. Большаки и проселки» (1979, сентябрь-декабрь).

А. И. Солженицын писал по этому поводу: «Это прежде всего – смена масштаба: не частный человеческий эпизод, а крупное народное бедствие – не именно одного затопляемого, обжитого веками острова, но грандиозный символ уничтожения народной жизни. И даже ещё огромней: какой-то неведомый поворот, сотрясение – расставание и для нас всех. Распутин – из тех прозорливцев, которому приоткрываются слои бытия, не всем доступные и не называемые им прямыми словами.

От первой страницы повести мы застаём деревню уже обречённой к уничтожению – и сквозь повесть это настроение нарастает, звучит как реквием – и голосами народа, и голосами самой природы и человеческой памяти, как она сопротивляется своей кончине. Пронзительно нарастает прощание с островом, растянутое умирание, режущее сердце.

Вся ткань повести – широкий поток народного поэтического восприятия. (На её протяжении изумительно описаны, например, разные характеры дождей.) Сколько чувств – о родной земле, её вечности. Полнота природы – и живейший диалог, звук, речь, точные слова. И – настоятельный у автора мотив:

Раньше совесть сильно различали. Ежели кто норовил без её – сразу заметно. А теперь – холера разберёт, всё смешалось в одну кучу – что то, что другое. Мы теперя так и этак не своим ходом живём. Люди про своё место под Богом забыли.

Пришли пожогщики, «набежники из совхоза», и жгут одно за другим, что пустеет. Гигантское царь-дерево Листвень, отметный знак всего острова, – только он оказался неповалимый и несжигаемый. Сжигают – «мельницу христовенькую, сколько хлебушка нам перемолола». Вот – часть домов уже сожжена, а остальные «как вжались в землю от страха». Последняя вспышка прежней жизни – дружная пора сенокоса, любимая деревенская пора. «Все мы – свой народ, из одной Ангары воду пили». А теперь это сено – через Ангару, и скирдовать около многоэтажных неживых домов для бесприютных коров, обречённых под нож. Прощание с деревней, растянутое во времени, одни уже переехали и приезжают навещать остров, другие – держатся на месте до последнего. Прощаются с могилами родных, пожогщики дико налетают на кладбище, стаскивают в кучу кресты и жгут. Старуха Дарья, готовясь к неизбежному сожжению своей избы, – белит её насвежо, моет полы и набрасывает на пол травы, как под Троицу: «Сколько тут хожено, сколько топтано». Для неё отдать избу – «как покойника в гроб кладут». А заезжий внук Дарьи – отчуждён, беспечен к смыслу жизни, уже давно оторван от деревни. Дарья ему: «В ком душа, в том и Бог, парень». «А что душу свою потратили – вам и дела нету». – Теперь узнаётся: изба, если её не трогать, сама по себе горит два часа – но ещё многие дни тоскливо курится потом. А и после сожженья избы – Дарья не в силах уехать с острова, ещё с двумя-тремя старухами ютится в негодном бараке. И так – перепущен срок отъезда. Сына Дарьи на катере посылают ночью снять стариков – а тут налегает такой густой туман, какого в жизни они не видели, и найти на Ангаре знакомый остров уже не могут. Этим и оканчивается повесть – грозным символом как бы нереальности нашего бытия: существуем ли мы вообще?»

Гибнет целое поколения, поколения хранителей вековых народных устоев, традиций, без которых не может существовать народ. Звучащие уже в «Последнем сроке» темы расставания с поколениями людей, живших и трудившихся на земле, прощания с матерью-прародительницей, с миром праведников, трансформируются в сюжете повести «Прощание с Матерой» в миф о гибели всего крестьянского мира. На «поверхности» сюжета повести – история затопления расположенного на острове сибирского села Матеры волнами «рукотворного моря». В противоположность острову из «Живи и помни», остров Матера (материк, твердь, суша), постепенно уходящий на глазах читателей повести под воду, – символ земли обетованной, последнее пристанище тех, кто живет по совести, в согласии с Богом и с природой. Доживающие свои последние дни старухи во главе с праведницей Дарьей отказываются переселяться в новый поселок (новый мир) и остаются до смертного часа охранять свои святыни – крестьянское кладбище с крестами и царственный листвень, языческое Древо жизни. Лишь один из переселенцев – Павел – навещает Дарью в смутной надежде прикоснуться к истинному смыслу бытия. В противоположность Настене он плывет из мира «мертвых» (механической цивилизации) в мир живых, но это – погибающий мир. В финале повести на острове остается только мифический Хозяин Острова, отчаянный крик которого, звучащий в мертвой пустоте, завершает повествование.

«Прощание с Матёрой» подводит итог философско-мировоззренческим размышлениям Распутина о трагической судьбе деревни под колесами «научно-технической революции», осуществляемой варварскими, жестокими, антигуманными методами. Усиливается трагическое мироощущение писателя, которое приобретает апокалиптические черты, воплотившиеся в картинах пожара и потопа.

В повести нашла свое отражение философия, поэтика, мистика прощания с традиционным укладом жизни, «дедовскими святынями», нравственными и духовными заветами предков, которые Распутин олицетворяет в образе величественной и крепкой духом старухи Дарьи. Остров Матера у Распутина не просто отдельная деревня, а модель крестьянского мира, наполненного своими жителями, скотиной, зверьем, проживающим в уютном и родном ландшафте, в центре которого находится мощный листвень, границы которого охраняет таинственный и мистический Хозяин. Здесь царят гармония и целесообразность, познание и труд, уважение к живым и почитание мертвых. Но прощание с этой жизнью совсем не элегично и благостно, оно прерывается скандалами, драками, ссорами коренных жителей и «пожогщиков», «разорителей», приехавших очищать перед затоплением территорию для будущей электростанции. На их стороне оказывается и внук Дарьи – Андрей. Молодое поколение, которое должно быть, по мысли Распутина, лучше, чем уходящее, не выполняет своей исторической роли. Поэтому писатель считает, что «цивилизация с какого-то необозначенного времени взяла неверный курс, соблазнившись механическими достижениями и оставив на десятом плане человеческое совершенствование».