Чаадаев помнишь ли былое где запятая. Пушкин и Чаадаев: встреча в Крыму. "к чему холодные сомненья?"

Биография П.Я.Чаадаева

Чаадаев, Петр Яковлевич (1793 - 1856) - друг Пушкина и декабристов, был непродолжительное время членом Тайного общества. В 1820 г., будучи адъютантом командира гвардейского корпуса, кн. Васильчикова, был послан им курьером к Александру I с известием о волнениях в Семеновском полку. Этот случай отдалил от Чаадаева членов Тайного общества. Чаадаев вышел в отставку и прожил за границей до 1826 г. В Европе Чаадаев был близок со многими замечательными людьми того времени, много читал и вернулся в Россию с прочно сложившимися философскими убеждениями. В 1836 г. в журнале "Телескоп", издававшемся Надеждиным, появилось первое из "философических писем" Чаадаева, написанных им гораздо раньше, но бывших известными лишь очень ограниченному кругу лиц. Это письмо проникнуто глубоко скептическим взглядом на судьбы России. Указывая на изолированное положение России, не принадлежащей ни к Востоку, ни к Западу, Чаадаев говорил, что Россия не имеет никаких традиций, живет как бы вне времени, и каждый русский должен сам связывать разорванную нить, соединяющую его с человечеством. Корень зла, по мнению Чаадаева, в том, что Россия восприняла новое образование не от западного католичества, создавшего "всю жизнь земную и общественную, семейство, отечество, поэзию и науку", а от Византии. Поэтому прогресс западного христианства прошел мимо России, а другие ветви христианства были бесплодны. Это письмо вызвало своим антипатриотическим содержанием страшное негодование во всех кругах общества. Надеждин был сослан в Усть-Сысольск, а Чаадаев объявлен сумасшедшим и подвергнут домашнему аресту. Два других письма Чаадаева, изданные через много лет в Париже иезуитом князем Гагариным, посвящены развитию тех же мыслей о роли католичества, как хранителя и продолжателя христианской культуры, и о централизующем влиянии папства.

Стихотворение «К чему холодные сомненья?»

К чему холодные сомненья?
Я верю: здесь был грозный храм,
Где крови жаждущим богам
Дымились жертвоприношенья;
Здесь успокоена была
Вражда свирепой Эвмениды:
Здесь провозвестница Тавриды
На брата руку занесла;
На сих развалинах свершилось
Святое дружбы торжество,
И душ великих божество
Своим созданьем возгордилось.
. . . . . . . . . . . . . . . . . .
Чадаев, помнишь ли былое?
Давно ль с восторгом молодым
Я мыслил имя роковое
Предать развалинам иным?
Но в сердце, бурями смиренном,
Теперь и лень и тишина,
И, в умиленье вдохновенном,
На камне, дружбой освященном,
Пишу я наши имена.

Анализ стихотворения А.С.Пушкина «К чему холодные сомненья?»

1.Синтаксический анализ

1. Противопоставлена дружба античных героев (Ореста и Пилада) дружбе Пушкина и Чаадаева. «…на камне, дружбой освященном…» поэт пишет имена людей, дорогих его сердцу, оказавших сильное и благотворное влияние на мыслящих людей.

2. 1 ч. Античные герои – храм, жертвоприношение, торжество дружбы, дух божества.

2 ч. Пушкин и Чаадаев – «молодой восторг», «имя роковое», «в умиленье вдохновенном», «камень, дружбой освященный».

3. Сопутствующие образы:

1 ч. – образы, подразумевающие античных богов.

«Я верю: здесь был грозный храм», «грозный храм» - это храм Артемиды, который, по преданию, находился на южном берегу Крыма. «Грозный» потому, что здесь, очевидно, совершались и человеческие жертвоприношения, примером чему является и герой многих греческих трагедий – Орест, которого при попытке похищения статуи Артемиды захватил царь Тавриды (Таврида – это Крысмкий полуостров) и обрёк его в жертву богине.

«Здесь успокоена была Вражда свирепой Эвмениды» - богини Мщения. (Когда-то Ахилл мечтал оборвать мщение. Она успокоена – слава Ахиллу!) Богини Мщения по имении Эриннии преследовали Ореста за убийство матери. Но после суда богов, признавших Ореста правым, они чудесным образом обратились в Эвменид – богинь плодородия, успокоив свой свирепый нрав.

2 ч. «Чадаев, помнишь ли былое?» Чадаев (иначе: Чедаев) – это, скорее всего, домашний вариант фамилииЧаадаев. Поэт и необычных для России взглядов философ Чаадаев дружили. Более того, Петр Яковлевич оказывал на растущего поэта сильное и благотворное влияние. В разговорах двух равных мыслителей вырабатывался не только характер Александра Сергеевича, но и его убеждения. Пришло время, и Чаадаев содействовал, как и Жуковский с Карамзиным, смягчению условий ссылки – за оду «Вольность» государь не желал более мириться с чрезмерно смелой критикой в свой адрес.

4. 1 ч. – обращение к античной истории (к богам).

2 ч. – «Чадаев, помнишь ли былое?»: лицей, друзья, пирушки, верность дружбе, общность взглядов.

5. Главное в стихотворении – это сопоставление дружбы. Писать имена на обломках - древняя скифская традиция. Камень как особо прочная «бумага», на которой можно писать, без боязни за исчезновение, вымученное сердцем поэта не строки, а духовно-нравственные уроки – послание нам, его потомкам.

2. Анализ изобразительных средств.

1. Эпитеты : грозный храм, холодное сомнение, свирепая Эвменида, роковое имя, в сердце, бурями смиренном. Соотнося главные слова с эпитетом «роковой» в стихотворении «Любви, надежды... » и стихотворения «К чему холодные сомненья», получаем: роковое имя = роковая власть = самодержавие. «Предать развалинам» - означало «разрушить». Иные развалины - не древние развалины успокоившихся Эриний, где свершилось «дружбы торжество», но развалины из стихотворения «Любви, надежды…», где они являют собой разрушенную переворотом империю.

3. Пушкин не случайно обращается к древним образам. Между первой частью стихотворения, посвященной настоящей дружбе, и второй существует прямая связь. Пушкин проводит параллель между Чаадаевым и Пиладом (Пилад в переносном смысле - верный друг). Для Пушкина верность – высшая награда (ценность) в дружбе. «На камне, дружбой освященном, Пишу я наши имена» - на развалинах храма, где был свершен подвиг беспримерной дружбы, поэт предпочитает оставить имена свое и Чаадаева.

3. Анализ стихотворения в контексте.

Одна из тем Пушкинской лирики – святость дружбы – является главной для поэта. Своих друзей он очень ценит и чувство святости к ним проносит через всю жизнь.

ЧААДАЕВУ

С МОРСКОГО БЕРЕГА ТАВРИДЫ

Примечания

ЧААДАЕВУ. К чему холодные сомненья?. Напечатано в «Северных цветах» на 1826 год в составе «Отрывка из письма к Д.» (см. т. VI), а перед тем в «Северной пчеле», 1825 г., № 12, 27 января.

Пушкин печатал послание под 1820 г., изобразив в «Отрывке из письма к Д.» дело так, как будто бы написал эти стихи в Крыму на развалинах храма Дианы. Это опровергается положением черновика в тетрадях Пушкина и содержанием.

1. Холодные сомненья - мнение И. М. Муравьева-Апостола о том, что храм Дианы находился не у мыса Георгиевского монастыря. Об этом он писал в своем «Путешествии по Тавриде» (1823 г.), которое Пушкин прочитал в 1824 г.

Провозвестница Тавриды - Ифигения. Стихотворение основано на мифе о бегстве Ифигении с братом Орестом, осужденным на принесение в жертву Диане.

«Святое дружбы торжество» - соревнование друзей Ореста и Пилада в самопожертвовании.

«Чедаев, помнишь ли былое?» - См. послание к Чаадаеву 1818 г. «Любви, надежды, тихой славы» (т. I, стр. 307).

С морского берега Тавриды

К чему холодные сомненья?
Я верю: здесь был грозный храм,
Где крови жаждущим богам
Дымились жертвоприношенья;
Здесь успокоена была
Вражда свирепой Эвмениды:
Здесь провозвестница Тавриды
На брата руку занесла;
На сих развалинах свершилось
Святое дружбы торжество,
И душ великих божество
Своим созданьем возгордилось.
. . . . . . . . . .
Чадаев, помнишь ли былое?
Давно ль с восторгом молодым
Я мыслил имя роковое
Предать развалинам иным?
Но в сердце, бурями смиренном,
Теперь и лень и тишина,
И, в умиленье вдохновенном,
На камне, дружбой освященном,
Пишу я наши имена.

Пушкин, 1824

Стихотворение обращено к Петру Яковлевичу Чаадаеву (1794-1856) - русскому философу и другу Пушкина, с которым они познакомились в доме Николая Михайловича Карамзина. Пушкин писал его фамилию Чедаев . Чаадаев был участником Бородинского сражения, с 1816 служил офицером лейб-гвардии Гусарского полка в Царском Селе, был членом масонской ложи. В 1821 г. он вступил в тайное общество декабристов, но участия в его делах не принимал. Впоследствии, в период реакции, наступившей после разгрома декабристов, он перешел на позиции просветительства, осудив революционные методы борьбы.

Положение черновика среди рукописей 1824 г., а также непосредственная связь стихотворения с книгой И. М. Муравьева-Апостола «Путешествие по Тавриде » (1823), которую Пушкин прочел «с жадностью », опровергают пушкинские слова в «Отрывке из письма к Д. », что стихотворение написано в Крыму в 1820 г.

Первая часть стихотворения - размышление над развалинами храма Артемиды , который, по преданию, находился у мыса Георгиевского монастыря на южном берегу Крыма (в достоверности этого предания сомневался автор «Путешествия по Тавриде »).

С храмом Артемиды связан древнегреческий миф об Оресте , брате Ифигении, жрицы Артемиды в Крыму. Для избавления от преследований богинь мщения Эвменид Орест должен был похитить статую Артемиды из Тавриды (древнегреческое название Крыма ). Он отправляется туда со своим другом Пиладом. Царь Тавриды, захватив Ореста, обрекает его в жертву Артемиде. Но Пилад, желая спасти друга, выдает себя за Ореста. Орест отказывается от спасения такою ценою. После этого великодушного спора Ифигения узнает брата, спасает его и бежит с ним в Грецию. От дружбы Ореста и Пилада поэт обращается к своей дружбе с Чаадаевым.

Я мыслил имя роковое // Предать развалинам иным - напоминание о стихах: «И на обломках самовластья // Напишут наши имена » («К Чаадаеву » - «Любви, надежды, тихой славы… »).

Первое послание А.С. Пушкина «К Чаадаеву» выражает, в первую очередь, понимание свободы в русле идеи декабристов. Здесь речь также идет о политической свободе, о крушении власти, нарушающей законы (И на обломках самовластья...). А.С. Пушкин представляет себя и друзей-декабристов борцами за свободу всего русского народа против самовластья и тирании:

Но в нас горит еще желанье,

Под гнетом власти роковой

Нетерпеливою душой

Отчизны внемлем призыванье.

Идеи этого стихотворения позднее были развиты в «Борисе Годунове», «Медном всаднике» и «Капитанской дочке». Проблема свободы и власти постоянно волновала Пушкина по той причине, что это проблема глобального характера. («Пока свободою горим», «На обломках самовластья»)

К весне 1820 года знакомство А.С. Пушкина со столь опасными людьми, как Н.Тургенев, М.Орлов, Н.Муравьёв, Ф.Глинка, К.Рылеев, П.Чаадаев, его стихи «Вольность», «Деревня» обернулись доносами В.Н. Карамзина. В книге «Жизнь Пушкина, рассказанная им самим и его современниками» приводятся доносы В.Н. Карамзина В.П. Кочубею и дневниковые записи, в частности, к 9 мая 1820 года относится такая запись: «сегодня, сейчас, слышал я от А.Ф. Лабзина следующую катрен, якобы сочиненную также Пушкиным: «Православный государь! // Наших бед виновник. // Полно, братцы!.. Он не царь - // Много, что полковник» Жизнь Пушкина, рассказанная им самим и его современниками. - М., 1988. - С. 302.. Все это обернулось угрозой ссылки. Друзья А.С. Пушкина и, в том числе П.Я. Чаадаев, смогли облегчить его участь - добились отмены ссылки. В 1821 году написано второе послание «Чаадаеву (В стране, где я забыл тревоги прежних лет…)», проникнутое чувством печали и тоски:

Но дружбы нет со мной: печальный, вижу я

Лазурь чужих небес, полдневные края.

Превыше самого дорогого - поэтического труда - автор ставит друга:

Ни музы, ни труды, ни радости досуга -

Ничто не заменит единственного друга.

При этом воспоминания о друге дают поэту силу и понимание того, что человек, которому предстоит великое поприще, должен презирать клевету и быть выше своих гонителей:

В минуту гибели над бездной потаенной

Ты поддержал меня недремлющей рукой;

Ты другу возвратил надежду и покой;

Во глубину души вникая строгим взором,

Ты оживлял её советом иль укором;

Твой жар воспламенял высокую любовь;

Терпенье смелое во мне рождалось вновь;

Умел я презирать, умея ненавидеть.

А.С. Пушкин и П.Я.Чаадаев - друзья, но друзья в высшем значении этого слова. И близ памятника легендарной дружбе суть взаимоотношений с П.Я. Чаадаевым осознается поэтом во всей полноте. В послании запечатлено своеобразное подведение поэтом жизненных итогов, в связи с чем строка “Пишу я наши имена” обретает символическое значение. Для А.С. Пушкина написание своего имени рядом с именем П.Я. Чаадаева означает выбор дальнейшего пути духовных исканий. Этот путь в сознании поэта теперь прочно связывается с именем и идеями его друга. Здесь естественно вспомнить строки из писем П.Я. Чаадаева поэту: “...мы должны были идти об руку, и из этого получилось бы нечто полезное и для нас и для других”. В другом письме читаем: “Мое самое ревностное желание, друг мой, - видеть вас посвященным в тайну века <...> Если у вас не хватает терпения следить за всем, что творится на свете, углубитесь в самого себя и в своем внутреннем мире найдите свет, который безусловно кроется во всех душах, подобных вашей”. В конце письма П.Я. Чаадаев советует другу: “Обратитесь с призывом к небу, - оно откликнется”. Диапазон сюжетов, затрагиваемых поэтом, по-прежнему остается достаточно широким в творчестве 1823-1826 годов. В пушкинской лирике этих лет запечатлелся все возрастающий интерес к более духовным философским и даже религиозным - вопросам, таким, как противоборствующие доводы веры и знания, вероятность или невероятность сохранения индивидуального самосознания и памяти после смерти, роль судьбы, рока и провидения в истории, взаимосвязь религии и искусства. Среди прочих шедевров поэзии А.С. Пушкина, созданных в эти годы, значительное место занимают стихотворные послания друзьям и собратьям по перу. Большинство из них составляет часть собственно переписки и отправлялось вместе с письмом адресату. Исключением является послание «Чаадаеву» 1824 года («К чему холодные сомненья?..»), одно из самых утонченных и философски глубоких стихотворений А.С. Пушкина.

Краткое посещение Крыма в 1820 году дало настолько сильный толчок творческому дарованию поэта, что его отголоски слышатся в поэтическом наследии А.С. Пушкина и спустя много лет. В 1824 году, уже в Михайловском, то есть в пространственном и временном отдалении от путешествия по Тавриде, ему удается вновь, на этот раз в художественном воображении, «посетить» тот же «край прелестный». Под впечатлением пережитых воспоминаний и родилось последнее поэтическое послание другу «Чаадаеву (К чему холодные сомненья…)»:

К чему холодные сомненья?

Я верю: здесь был грозный храм,

Где крови жаждущим богам

Дымились жертвоприношенья;

Здесь успокоена была

Вражда свирепой Эвмениды:

Здесь провозвестница Тавриды

На брата руку занесла;

На сих развалинах свершилось

Святое дружбы торжество,

И душ великих божество

Своим созданием возгордилось.

..............................

Чадаев, помнишь ли былое?

Давно ль с восторгом молодым

Я мыслил имя роковое

Предать развалинам иным?

Но в сердце, бурями смиренном,

Теперь и лень и тишина,

И, в умилении вдохновенном,

На камне, дружбой освященном,

Пишу я наши имена.

Главная тема этого стихотворения - миф и связанный с ним монумент; его доминирующий тон - душевное спокойствие и раздумье. А.С. Пушкин записывает, точнее, зашифровывает наиболее глубокие, духовные слои своих взаимоотношений с П.Я. Чаадаевым.

Если сравнить форму всех трех пушкинских посланий к П.Я.Чаадаеву, то обнаружится их довольно-таки очевидная схожесть на чисто лексическом уровне. Однако это внешнее сходство маскирует существенный контраст посланий, особенно первого и последнего. Они, при более внимательном анализе, оказываются во всех отношениях диаметрально противоположными друг другу, более того, последнее как бы пункт за пунктом опровергает первое. Послание «К Чаадаеву» (1818) пронизано политико-патриотической лексикой (“Россия”, “отчизна”, “самовластье”, “свобода”, “надежда”), которая придает стихотворению политический пафос, декларирует приверженность поэта освободительной цели, наполняет предвкушением коренных преобразований и последующей благодарности соотечественников. Наоборот, послание 1824 года насыщено мифологическими и религиозными понятиями (“храм”, “боги”, “жертвоприношение”, “провозвестница”, “божество”). Они определяют духовный пафос произведения, передают состояние душевной тишины и “вдохновенного умиленья”, обращенность к памяти о былом. В итоге эпитафия себе и другу П.Я. Чаадаеву как бы пишется заново, отменяя прежнюю (“На камне, дружбой освященном, // Пишу я наши имена”). На первый план выдвигается обновление сердца и души каждого. Стихотворение 1824 года откликается уже не на политический зов пожертвовать своей жизнью, да и жизнью целого поколения, ради отечества, а на мифические голоса отдаленного прошлого, тем более что они созвучны недавним событиям.

А.С. Пушкин, по-видимому, сразу же готовил послание 1824 года не для отправки адресату, а для печати. И опубликовал его в течение пяти лет целых четыре раза, причем дважды - в составе «Отрывка из письма к Д.», который, в жанре описательного очерка, повествует о поездке А.С. Пушкина по Крыму в 1820 году.

Особое место занимает четверостишье «К портрету Чаадаева»:

Он вышней волею небес

Рождён в оковах службы царской;

Он в Риме был бы Брут, в Афинах Перикла,

А здесь он - офицер гусарской.

Это своеобразный ключ к пониманию образа П.Я. Чаадаева в романе «Евгений Онегин». Всем известно, что сначала за П.Я. Чаадаевым следовала слава лихого гусара и Петербургского денди, а уже затем крамольного философа. В романе «Евгений Онегин» автор создал типичный образ молодого дворянина-интеллигента, вольнолюбиво настроенного, который критически относился к светской жизни, однако не был членом тайных обществ. Именно в начале XIX века среднее дворянство находилось на вершине своего развития, было тем общественным слоем, в котором выразился «прогресс русского общества». С главным героем романа Евгением Онегиным мы знакомимся уже в первой главе, и автор представляет его по-разному: «наследник всех своих родных», «добрый мой приятель», «второй Чаадаев». Герой «родился на брегах Невы», его воспитание и образование в детстве и юности типичны для дворян того времени:

Он по-французски совершенно

Мог изъясняться и писал;

Легко мазурку танцевал

Не случайно А.С. Пушкин сравнивает Евгения Онегина с П.Я. Чаадаевым, которого многие считали прототипом главного героя. П.Я. Чаадаев был человеком необыкновенным, он был известен своим свободолюбием и независимостью суждений, честностью, утонченным аристократизмом и щегольством в одежде. Евгений Онегин так же, как П.Я. Чаадаев, выделяется независимостью. Оппозиционность в поведении, равнодушие к чинам и служебной карьере, культ праздности, изящного наслаждения и личной независимости, политическое вольнодумство - вот общие черты поколения 1820-х годов. Так же, как П.Я. Чаадаев, Онегин понял и оценил свет: «...Рано чувства в нем остыли; ему наскучил света шум...» «Светский лев», далекий от идеалов А.С. Пушкина, вырастает в серьезную личность, достойную стать рядом с автором, устанавливая единство их взглядов:

Условий света свергнув бремя,

Как он, отстав от суеты,

С ним подружился я в то время.

Мне нравились его черты,

Мечтам невольная преданность,

Не подражательная странность

И резкий, охлажденный ум.

Характер героя в конце первой главы оказался совсем не таким, каким был в начале романа. Таким образом, Евгений Онегин уже с первой главы показан в динамике, в развитии, что связано с «ростом» самого автора. Так, получив типичное для своего времени поверхностное образование («мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь»), Евгений Онегин затем много читает, анализируя прочитанное. От светского полуневежества и верхоглядства герой серьезно погружается в мир знаний. Он так же, как и автор, стремится «в просвещении стать с веком наравне». Это было время подъема русского самосознания, пробужденного войной 1812 года. В обществе возрастает интерес к писателям Англии, Франции и Германии. Поэтому не случайно не только Евгений Онегин, но и Владимир Ленский отличаются начитанностью, образованностью, стремлением к решению философских вопросов, богатым внутренним миром. Молодые герои романа являются представителями передовой образованной дворянской интеллигенции. Не зря автор описывает проблемы, которые обсуждают Евгений Онегин и Владимир Ленский. Но в книгах герой не нашел ответов на мучившие его вопросы в силу субъективности и предвзятости позиций авторов:

Отрядом книг уставил полку,

Читал, читал, а все без толку:

Там скука, там обман иль бред;

В том совести, в том смысла нет.

А. С. Пушкину близок критический взгляд героя на литературу и на жизнь в целом. Высокие требования, предъявляемые Евгением Онегиным ко всему и всем, - признак глубокого, неравнодушного ума. Именно «резкий, охлажденный ум» героя позволил ему критически оценить людей, общество и жизнь: «Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей...». Таким образом, в Евгении Онегине А.С. Пушкин первым из русских писателей изобразил тот тип образованного дворянина-интеллигента, который сложился в 20-е годы XIX века и в котором «выразился прогресс русского общества».

Л.Суворова

СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ СТИХОТВОРЕНИЙ

А.С.ПУШКИНА "К ЧААДАЕВУ",

"К ЧЕМУ ХОЛОДНЫЕ СОМНЕНЬЯ?"

П.Я.Чаадаев. Рисунок А.С.Пушкина

Что объединяет эти тексты, кроме автора и адресата? Чем отличается содержание посланий? Какими событиями е жизни Пушкина это вызвано? Как каждое стихотворение раскрывает состояние души поэта, его устремления, мысли и чувства? Чтобы полно ответить на эти вопросы, нужно не только вспомнить факты биографии Пушкина, но и сопоставить их с историей и мифами Древней Греции.

Послание «К Чаадаеву» (1818).

Событийная канва. Стихотворение было написано во второй период творчества поэта (с осени 1817 года до весны 1820 года). Он вышел из Лицея, поселился в Петербурге, сближается с декабристами. Подружился с Петром Чаадаевым. Вступил в литературное общество «Зеленая лампа» и Вольное общество любителей российской словесности. Его политическая лирика становится выразительницей идей Союза Благоденствия. Из наиболее значимых созданий того времени – одна «Вольность» и послание «К Чаадаеву».

«И на обломках самовластья
Напишут наши имена!»

Ю. Лотман : «Почему на обломках русского самодержавия должны были написать имена Чаадаева , «двадцатилетнего с небольшим молодого человека, который ничего не написал, ни на каком поприще ничем себя не отличил», как ядовито писал о нем один из мемуаристов, и Пушкина , ничем еще о себе не заявившего в политической жизни и даже не допущенного в круг русских конспираторов? Странность этих стихов для нас скрадывается тем, что в них мы видим обращение ко всей свободолюбивой молодежи , а Пушкина воспринимаем в лучах его последующей славы. Но в 1818-1820 гг. (стихотворение датируется приблизительно) оно может быть понято лишь в свете героических и честолюбивых планов».
Юрий Лотман дал, как мне кажется, полный ответ на вопрос. Добавлю, что Пушкин с друзьями-лицеистами сам видел тех, кто проходил под аркой Царскосельского Лицея и шел на войну с Наполеоном. Позже он видел в обществе этих героев, слышал их воспоминания, общался с теми, кто дошел до Парижа, дружил с ними.

В Европе уже установился буржуазный строй, крепостных не было, быстро развивались общественные отношения, торговля, культура. Жизнь, которую видели офицеры-дворяне, казалась им возможной и для России. Еще чуть-чуть (только отказ царя от единоличной власти, или ограничение монархии конституцией, послабление по отношению к крепостным) – и Россия вступит в пору нового периода развития. Этим жила вся прогрессивная часть тогдашней молодежи.

ЛЮБОМУ ГЕНИЮ свойственно провидчески видеть будущее. Пушкин как гений, вглядываясь в века, понимал, что его поколению будет обеспечена вечная слава (письмена на камне) – их имена будут увековечены потомками, при условии если они сами встанут «с веком наравне». Слова звучат призывом к действию и чистым помыслам. Кому же не хочется оставить о себе хорошую память?

Итак, последние две строки послания «К Чаадаеву» Пушкин адресует всему поколению молодых честолюбивых дворян своего времени.

Стихотворение «К чему холодные сомненья?»

Первая часть стихотворения – размышления поэта над древними развалинами.

1. «Я верю: здесь был грозный храм» , «Грозный храм» - это храм Артемиды, который, по преданию, находился на южном берегу Крыма. «Грозный» потому, что здесь, очевидно, совершались и человеческие жертвоприношения, примером чему является и герой многих греческих трагедий – Орест, которого при попытке похищения статуи Артемиды захватил царь Тавриды (Таврида – это Крысмкий полуостров) и обрёк его в жертву богине.

1. «Здесь успокоена была Вражда свирепой Эвмениды» - богини Мщения. (Когда-то Ахилл мечтал оборвать мщение. Она успокоена – слава Ахиллу!) Богини Мщения по имении Эриннии преследовали Ореста за убийство матери. Но после суда богов, признавших Ореста правым, они чудесным образом обратились в Эвменид – богинь плодородия, успокоив свой свирепый нрав.

1. «Здесь провозвестница Тавриды На брата руку занесла » - сестра Ореста Ифигения – жрица Артемиды – должна была принести его в жертву.

1. «На сих развалинах свершилось Святое дружбы торжество» - то есть дружба восторжествовала. Имя Пилада в переносном смысле теперь означает «верный друг».

1. «И душ великих божество Своим созданьем возгордилось». Думаю, что ареопаг, очистивший Орестея от греха, восхитился взаимной преданностью друзей.

Во второй части стихотворения от дружбы античных Ореста и Пилада поэт обращается к своей дружбе с Петром Чаадаевым.

1. «Чадаев , помнишь ли былое?» Чадаев (иначе: Чедаев) – это, скорее всего, домашний вариант фамилии . Поэт и необычных для России взглядов философ Чаадаев дружили. Более того, Петр Яковлевич оказывал на растущего поэта сильное и благотворное влияние. В разговорах двух равных мыслителей вырабатывался не только характер Александра Сергеевича, но и его убеждения. Пришло время, и Чаадаев содействовал, как и Жуковский с Карамзиным, смягчению условий ссылки – за оду «Вольность» государь не желал более мириться с чрезмерно смелой критикой в свой адрес.

Между первой частью стихотворения, посвященной настоящей дружбе, и второй существует прямая связь. Пушкин проводит параллель между Чаадаевым и Пиладом (Пилад в переносном смысле - верный друг).

1. «Я мыслил имя роковое Предать развалинам иным » - напоминание о стихах: «И на обломках самовластья Напишут наши имена».

Соотнося главные слова с эпитетом «роковой» в стих. «Любви, надежды... » и стихотворения «К чему холодные сомненья», получаем: роковое имя = роковая власть = самодержавие. «Предать развалинам» - означало «разрушить». Иные развалины - не древние развалины успокоившихся Эриний, где свершилось «дружбы торжество», но развалины из стихотворения «Любви, надежды…», где они являют собой разрушенную переворотом империю.

Эти мысли для Пушкина - дело прошлое, репрессии за свободолюбивые мысли сделали свое дело - сердце поэта смирено «бурями», «теперь и лень и тишина».

1. «На камне, дружбой освященном, Пишу я наши имена » - на развалинах храма, где был свершен подвиг беспримерной дружбы, поэт предпочитает оставить имена свое и Чаадаева. Спустя годы сердце поэта оставило мысли о переворотах государственных и обратилось в умилении лишь к воспоминаниям о настоящем друге (а кутили же они вроде вместе, а? не только планы путча вынашивали? – Л.И.).

Писать имена на обломках - древняя скифская традиция. Камень как особо прочная «бумага», на которой можно писать, без боязни за исчезновение, вымученное сердцем поэта не строки, а духовно-нравственные уроки – послание нам, его потомкам.

Любви, надежды, тихой славы
Недолго нежил нас обман,
Исчезли юные забавы,
Как сон, как утренний туман;
Но в нас горит еще желанье,
Под гнетом власти роковой
Нетерпеливою душой
Отчизны внемлем призыванье.
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой.
Как ждет любовник молодой
Минуты верного свиданья.
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Товарищ, верь: взойдет она,
Звезда пленительного счастья,
Россия вспрянет ото сна,
И на обломках самовластья
Напишут наши имена!

К чему холодные сомненья?
Я верю: здесь был грозный храм,
Где крови жаждущим богам
Дымились жертвоприношенья;
Здесь успокоена была
Вражда свирепой Эвмениды:
Здесь провозвестница Тавриды
На брата руку занесла;
На сих развалинах свершилось
Святое дружбы торжество, *